Лидер армянского политического движения «Адеквад» Артур Даниелян вместе со своими товарищами в первые же дни после начала вооруженного столкновения с Азербайджаном отправился защищать Карабах. Своими мыслями о любви к родной земле он поделился на странице в Facebook. Перевод с армянского выполнен специально для ИА Красная Весна.

В эти дни я часто думаю о Швейцарии. Думаю, насколько легче было бы быть патриотичным швейцарцем, насколько легче было бы любить Швейцарию.

Вместо ставших обыденными, напоминающих постапокалиптическую планету подступов к Агдаму — насколько легче было бы любить безбрежные альпийские луга. Во всей Швейцарии вряд ли найдется хотя бы один квадратный километр опустошенного, бесплодного глинозема, часть которого ограничена колючей проволокой, другая часть заминирована и повсюду — кратеры от бомбовых ударов.

Нет в Швейцарии такого отрезка, откуда каждый Божий день и ночь в меня и в самых дорогих для меня людей стреляли бы из всех возможных видов вооружения. В Швейцарии не стреляли бы из танка в стоящего рядом со мной молодого парня. В Швейцарии я не был бы вынужден взвалить на плечи получившего осколочное ранение брата и тащить его к наконец-то подоспевшему УАЗику.

В Швейцарии я не был бы вынужден, опасаясь психологического и физического насилия, запрещать ребятам выглядывать из блиндажа. Да в Швейцарии вряд ли вообще нашелся бы блиндаж! Тем более, не приходилось бы день и ночь втридцатером прятаться в 15-метровом блиндаже от артобстрела.

В Швейцарии я не мог бы по звуку отличать направленные в меня 5,45, 7,62, 60 мм от 120-миллиметровых, танковые мины от снарядов «Града». И так каждый день, день и ночь беспрерывно.

В Швейцарии вряд ли я нашел бы туалет-яму, пристроившись над которой я стал бы мишенью для пролетающего прямо над моей головой самолета. В конце концов, в Швейцарии есть сок, вилки и, скажем, туалетная бумага.

Легко было бы любить Швейцарию.

Хотя я не знаю, почему как швейцарцы, так и граждане других «легко любимых» стран постепенно перестают любить эти чудесные страны. Не знаю, как получается, что я свою несчастную страну люблю, а они свои — нет.

Причем, как только перестают любить, начинают всем народом вырождаться, рождаемость начинает резко сокращаться, уничтожаются целые культуры, когда любить легко.

Нам наша любовь достается намного труднее, и мы тоже гибнем, но наши жертвы взойдут новыми жизнями, а их «жертвы» безвозвратны. Они перестанут любить «Швейцарию» и перестанут жить, а вслед за этим прекратит существовать их страна, а мой Агдам останется даже после меня…

Может, он останется в руинах, но останется, потому что любви по-другому не бывает, потому что любовь должна даваться с трудом.

Сейчас есть только один способ любить: мобилизоваться на фронт. «Лайки» и «шейр-ы» больше ничего не значат, ставьте просто «+», мобилизуйтесь и приезжайте вместе с нами любить этот «Чернобыль».

30 лет назад всего 0,3% полюбили эту, напоминающую Чернобыль, землю. Если у нас безнравственность хотя бы немного сократилась, этот показатель должен резко возрасти, и если он возрастет, если в этот раз в освободительной битве примет участие хотя бы 3%, если оружие возьмут в руки хотя бы 100–150 тысяч человек, любить Армению станет немного легче, даже ту Армению, в которой меня обвиняют в желании отдать Агдам.

Мы воюем уже 20 дней, остается еще несколько лет… или десятилетий. Не знаю, это не существенно, главное — любовь. Ну, я надеюсь на вас…