Как может человек любить и восхищаться производством, я знаю. Мой отец всю жизнь занимался и занимается электроникой. В 1990-е годы отец, будучи рабочим, паял платы прямо на кухне. Мне, тогда маленькой девочке, разрешалось сидеть рядом. Я смотрела, как в его руках появляется новое изделие, и это вызывало у меня неподдельный восторг.

Отец водил меня к себе на работу, когда я стала старше. Это было в 2000-е. Тогда он только возглавил развивающееся производство электронных плат одной из молодых компаний. Оно располагалось на территории бывшего комбината «Правда». Помню радость и гордость отца, когда он показывал мне купленные станки. И помню, как поразил меня этот производственный «островок» посреди разрушенных корпусов, офисов, фотостудий и бог еще знает чего, чем повсеместно в постсоветскую эпоху были заполнены здания бывших заводов. Видеть зияющие окна цехов, где когда-то кипела жизнь, было бесконечно тяжело.

Совсем недалеко от этого места располагается огромный торговый центр «Савеловский». Я знала, что когда-то на его месте стоял завод «Самоточка», в советские годы производивший различные станки. Как горькая насмешка, рядом с торговым центром оставлен памятник работникам завода, погибшим в Великой Отечественной войне…

И тоже совсем рядом находится бывший чугунолитейный завод «Станколит», так много сделавший для советского машиностроения. Теперь он превращен в гигантский бизнес-парк, как и все остальные напичканный кафешками и офисами торговых компаний.

Этих примеров бесконечное множество. Неподалеку зияют и руины компрессорного завода «Борец»… Понятно, что в постсоветскую эпоху подобными картинами деградации вряд ли кого-то можно удивить. Но тогда «концентрат» упадка сильно врезался в мое сознание. Как и биение жизни в маленьком производственном цеху отца посреди этого упадка.

Когда мне и моим коллегам выпала возможность поехать на Петербургский тракторный завод, чтобы поговорить с его директором Сергеем Александровичем Серебряковым, я действительно обрадовалась.

Во-первых, Петербургский тракторный завод (он же Кировский завод, Путиловский завод) сам по себе легендарен. Это один из старейших машиностроительных заводов России. Его история тесно связана с историей Октябрьской революции. Рабочие Кировского завода вложили много сил в победу в Великой Отечественной войне. Основное производство тогда было эвакуировано на Урал, но часть специалистов оставалась в блокадном Ленинграде и продолжала работать.

В Великую Отечественную войну Кировский завод производил танки, самоходные орудия, боеприпасы. В число изготовляемой им продукции входили и гусеничные шасси для ракетных комплексов, и оборудование для атомных подводных лодок, и многое другое.

В общем, побывать на нем — само по себе было большой удачей.

Во-вторых, личность директора завода, у которого нам предстояло взять интервью, казалась крайне интересной. При этом молодом директоре (С. Серебряков родился в 1977 году), пришедшем на завод в 2013 году, компания выросла больше чем в 10 раз. Ему удалось добиться огромных результатов за беспрецедентно короткие сроки. Хотелось узнать, что движет и вдохновляет человека, способного так относиться к своему делу.

Сергей Серебряков и его коллеги встретили нас предельно тепло. В своем интервью директор поделился и опытом подготовки кадров, и своим виденьем правильной системы образования вообще, и мыслями по поводу необходимости мобилизации экономики в условиях спецоперации.

Но самое интересное и неожиданное — что от крупного промышленника, молодого бизнесмена, чья молодость пришлась на 1990-е, ты слышишь вдруг о ценности советской эпохи и советского опыта, о необходимости создания человека-творца и необходимости для человека масштабной цели.

И прекрасно видно, что Сергей Серебряков действительно любит свое дело.

Нам показали цеха, которые были, по словам работников, восстановлены «из руин». Мы увидели современные станки, современные средства обработки металлов, системы проверки качества продукции и управления производством. И много молодых рабочих.

А еще на Петербургском тракторном заводе практикуется так называемое рационализаторство. Любой человек может внести рацпредложение, которое помогло бы улучшить производство. Затем предложение рассматривается на уровне руководства. Если оно признается полезным, то его пробуют реализовать на практике. Поощряется и сам факт внесения предложения (каким бы оно ни было), и, естественно, его успешное внедрение.

Рационализаторство касается разных аспектов производства: от удобных полок для инструмента и тележек до расчета оптимальной траектории движения рабочих между станками с целью выпуска максимально возможного количества продукции.

А ведь это отличная практика, к которой стоило бы присмотреться многим руководителям.

Пример Петербургского тракторного завода — это очень яркий и обнадеживающий пример развития производства, движения вперед вопреки всему, что происходит в сфере отечественного машиностроения. Да и экономики в целом. Этот завод напомнил мне в каком-то смысле осажденную крепость.

Для меня лично — это еще и луч надежды. Понимания, что может быть по-другому. Волево и вопреки.

И наверняка Сергей Серебряков не одинок. Без сомнения, есть еще и другие руководители, болеющие за свое дело, за людей, а не за прибыль, думающие не о наживе, а о благе страны. Понимающие, какие тяжелые проблемы стоят перед Россией сегодня, и готовые брать на себя ответственность за их решение. Очень хочется увидеть их лица и услышать их голоса, которых, к сожалению, пока крайне мало.