Месяц назад кабинет министров Японии принял беспрецедентный за всю послевоенную историю этой страны документ — новую стратегию национальной безопасности, в которой впервые за многие десятилетия Япония на официальном уровне, по сути, отошла от своего пацифистского курса.

В этой стратегии японские власти закрепили за собой право наносить контрудары по целям противника, находящимся за пределами японской территории. Право, которого формально у японских Сил самообороны не было более 70 лет.

Наряду с этим, премьер-министр Фумио Кисида объявил о решении властей Японии радикально увеличить военный бюджет страны в ближайшие пять лет — до 43 трлн иен ($324 млрд). Военные расходы Японии таким образом вырастут на 57% в сравнении с предыдущим военным планом.

В итоге уже к 2027 году общие военные расходы Японии достигнут примерно 2% от ВВП страны, что соответствует подходу, принятому в НАТО.

Во всей этой истории примечателен тот факт, что за принятием этих поистине эпохальных решений стоит правящая партийная коалиция во главе с Кисидой, главной силой в которой является правая Либерально-демократическая партия (ЛДП).

Однако вторым довольно важным слагаемым этой коалиции выступает крайне специфическая партия — «Комэйто» (буквально — «Партия чистой политики»), созданная необуддистской сектой «Сока Гаккай».

Как ни странно, эта политическая сила, позиционирующая себя в качестве пацифисткой, не только не осудила милитаристские решения японских властей, но активно их поддержала.

Так, в первых числах января 2023 года лидер «Комэйто» Нацуо Ямагути в этой связи заявил, что «усиление оборонного потенциала, включая получение потенциала нанесения контрудара, не меняет базовую оборонную политику страны… Несмотря на рост оборонных расходов, Япония не будет становиться военной державой или угрожать соседним странам».

Если ЛДП как важнейшая политическая партия Японии, десятки лет находящаяся у власти, располагается в центре японской политической сцены, то «Комэйто», как и создавшая ее секта «Сока Гаккай», традиционно остаются за кулисами при принятии ключевых политических решений в стране.

В то же время, сегодня ни для кого не секрет, что различные секты способны оказывать крайне сильное влияние на общественную и политическую жизнь той или иной страны (примеры «оранжевых» переворотов в Армении и на Украине, а также роль в этих событиях протестантских сект у всех перед глазами). Особенно, если такие секты ведут себя активно и даже агрессивно, в том числе в плане вербовки своих адептов.

Однако далеко не всякие секты желают выходить из «тени» и «засвечивать» свою деятельность перед широкой аудиторией. Большинство из них как раз старается действовать скрытно, «рекрутируя» свою потенциальную паству через различные неприметные сетевые структуры.

И совсем уж редкие секты готовы не просто открыто заявлять о себе в публичном поле, но и активно участвовать в политической жизни страны, стремясь превратиться в полноценную общественно-политическую силу.

Одним из крайне интересных представителей таких религиозных организаций является именно «Сока Гаккай». Причем для граждан России потребность внимательно присмотреться к данной секте обусловлена тем, что эта организация, являясь сектой, выступает одним из важнейших слагаемых политического процесса в Японии, без воли которой японское правительство попросту не могло бы свободно реализовывать свою политику.

Еще более важным является то, что, несмотря на публичные елейные заявления о своей приверженности пацифизму, гуманизму и вообще «всему хорошему», идеология «Сока Гаккай» вовсе не так проста, как может показаться на первый взгляд, и за маской пацифизма скрыта весьма прагматичная и не самая дружелюбная по отношению к России религиозно-политическая структура.

Учение Нитирэна, как духовная основа секты «Сока Гаккай»

Согласно официальной версии, излагаемой самой сектой на сайте организации «Сока Гаккай Интернэшнл» (SGI), зародилась эта структура в 1930-е годы. Тогда школьный учитель из Токио Цунэсабуро Макигути вместе со своим сподвижником Джосэем Тодой, вдохновленные трудами буддистского монаха XIII века по имени Нитирэн, опубликовали сочинение под названием «Сока Кёикугаку Тайкэй» («Система педагогики созидания ценностей»).

Понятие «Сока Кёикугаку» в переводе означает систему знаний о воспитании людей, способных на созидание ценностей, гласит сайт организации. Именно такую цель ставили перед собой Макигути и Тода.

Оба основателя «Сока Гаккай» критически относились к господствовавшему в Японии милитаристскому режиму, что повлекло за собой их арест в 1943 году. Макигути спустя год после ареста скончался, а Тода был освобожден из заключения в 1945 году.

Как опять же сообщает сайт SGI, «в тюремной камере Тода начинает изучать Сутру Лотоса, применяя практику возглашения молитвенной формулы Нам-мьохо-ренге-кьо. Долго размышляя над истинным смыслом слова „Будда“, однажды… он пришёл к осознанию истины: „Будда есть сама жизнь“. Дальнейшее изучение „Сутры Лотоса“ открыло путь к достижению цели всей его жизни — распространять учение буддизма по всему миру».

Выйдя из тюрьмы, Тода возродил организацию «Сока Гаккай», однако ее цели были существенно изменены — вместо сугубо педагогических, появились претензии вполне глобального масштаба.

Как отмечают отечественные исследователи, организация в своем современном виде ставит перед собой цель объединить страждущих, сплотив их под эгидой идеи «Всемирной нации». Она предполагает, что все человечество на основе «истинной» веры, то есть нитирэновского буддизма, должно объединиться в единую нацию, образовав государство «Всемирной нации», а его центром станет Япония как родоначальница нового учения.

Для того чтобы лучше понять суть этих притязаний, нужно подробнее разобраться с тем, как в Японии возникла так называемая школа Нитирэна.

Исторически первой религией, распространившейся на территории Японии, был синтоизм, вобравший в себя традиционные религиозные верования политеистического типа, основанные на анимистических представлениях древних жителей Японии. Синто («Путь духов») зиждется на первобытных культах, таких как тотемизм, анимизм, магия, культ предков и прочее.

Но уже в VI веке в Японию преимущественно из Китая начинает проникать буддизм, который быстро превратился в важнейшую опору власти императоров, а позже сегунов. Причем уже спустя несколько веков после появления буддизма на японской земле в стране распространяется несколько его течений, появляется ряд сект, которые сохранили свою значимость до сих пор.

Наибольшую популярность в Японии в средние века приобрели секта Дзедо (амидаизм), дзен-буддизм, секта Нитирэн и ряд других. Примечательно, что в ряду этих разновидностей буддизма учение монаха Нитирэна (1222–1282 гг.) являлось единственным, которое возникло сугубо на японской земле.

Нитирэн стремился упростить и очистить буддизм. В центре своего учения он ставил Сутру Лотоса, являющуюся каноническим буддистским текстом, в котором Гаутама учил, что все живое может стать Буддой.

Японский монах также утверждал, что главное — это не посюсторонний мир, а жизнь в мире сущем. При этом адепт нового учения для обретения просветления должен был лишь неистово верить, поклоняться гохондзону (мандале с начертанным посередине нее полным названием Лотосовой сутры на японском языке) и повторять сакральную фразу «Нам-мьохо-ренге-кьо» («Я посвящаю себя сокровенному закону Сутры Лотоса»).

Нитирэн был настроен предельно этатистски и утверждал, что религия должна служить интересам государства, что не могло не найти отклика у японских властителей.

Именно к учению Нитирэна адресовал Макигути, создавая свою секту. Причем, как указывает сайт SGI, Макигути был вдохновлен «буддийской философией гуманизма Нитирэна».

Свой пацифизм «Сока Гаккай» также обосновывает философией Нитирэна, однако ирония здесь состоит в том, что в реальности Нитирэн вовсе не отличался терпимостью. В течение своей жизни монах Нитирэн вел непримиримую борьбу с другими буддистскими течениями, обвиняя их приверженцев в различных грехах и суля им страшные небесные кары.

В своей борьбе с религиозными конкурентами монах заходил так далеко, что называл иные буддистские учения причиной всех случившихся и надвигающихся на Японию бедствий. Духовенство враждебных учений он без всякой деликатности призывал уничтожать, в том числе обращаясь с соответствующими запросами к властям.

Примечательны следующие утверждения Нитирэна о различных буддистских течениях: «Сингон ведет страну к гибели», «Моления Будде Амиде ведут в вечный ад», «Дзэн — деяния небесных демонов», «Монахи школы Рицу связаны с государственными преступниками».

Главным прозелитическим методом Нитирэна был «сякубуку» (сяку — ломать, сгибать, буку — подчинять, повергать на землю), в рамках которого полагалось ломать заблуждения «неправильных» буддистов и «громить плохих людей и плохие учения». Отсюда — крайняя нетерпимость и агрессивность Нитирэна, которые в итоги привели его к опале и ссылке.

После смерти Нитирэна его учение некоторое время находилось в забвении, однако вновь обрело популярность в XV–XVI вв., распространившись преимущественно среди городских торговцев и ремесленников, а также разорявшихся мелких самураев и землевладельцев.

В XVI веке вооруженные отряды адептов учения Нитирэна стали играть активную роль в подавлении крестьянских восстаний, защищая представителей городского протобуржуазного класса Японии, а также помогая в борьбе нитирэнистов против представителей враждебной им амидаистской школы Икко. Правда, в итоге силы сегуната смогли подавить набиравшие силу новые сословия, и школа Нитирэна снова на какое-то время ушла в тень.

Именно на такое специфическое наследие опирается «Сока Гаккай», что не мешает ей не только говорить о гуманизме, но и позиционировать себя в качестве ключевой пацифистской силы в стране. Впрочем, возможно, «дела давно минувших дней» не должны тянуться зловещим шлейфом за теми структурами, которые возникли уже в XX веке, да еще и после Второй мировой войны?

Роль «Сока Гаккай» в общественно-политической жизни Японии и ее Alter ego партия «Комэйто»

Соратник Макигути Джосэй Тода после повторного создания «Сока Гаккай» руководил ею вплоть до своей смерти в 1958 году. Спустя два года новым лидером секты был назначен 32-летний ученик Тоды Дайсаку Икеда (род. в 1928 г.).

Как следует из биографии Икеды, размещенной на сайте «Сока Гаккай Интернэшнл», «в 1947 году в возрасте 19 лет он принимает буддийскую веру и вступает в общество Сока Гаккай вскоре после встречи с… Джосэем Тодой… который становится его личным учителем и учителем всей жизни».

Налицо четкая преемственность при передаче власти внутри секты — после смерти основателя организации ею стал руководить его ближайший соратник. Он, в свою очередь, подготовил ученика, который и возглавил секту после смерти наставника.

Именно при Икеде организация расцвела окончательно, став наиболее влиятельной сектой в Японии, по различным оценкам, насчитывающей только в этой стране более десяти миллионов адептов. Причем некоторые исследователи дают оценку численности секты до 18 миллионов человек.

Лидеру секты сегодня уже 95 лет, в связи с чем он вполне может считаться настоящим патриархом «Сока Гаккай», обладающим огромным влиянием и непререкаемым авторитетом. Как сообщает в этой связи ресурс «Сока Гаккай», лидеры секты Макигучи, Тода и Икеда «пользуются уважением как президенты-основатели и наставники организации… поэтому их называют почетным титулом „сенсей“».

Исследователи японского буддизма отмечают, что учение «Сока Гаккай» основывается на синтетически переработанных нормах синтоистской морали и японского образа жизни (культ предков, беспрекословная покорность перед старшими, преданность господину и т. д.), а также буддистских догматах и некоторых принципах конфуцианства (в котором одной из центральных этических категорий является так называемая «сыновняя почтительность»).

Причем собственно религиозная, обрядовая сторона этого учения довольно скупа. Как и в давние времена Нитирэна, отправление культа «Сока Гаккай» предельно упрощено и заключается в произнесении молитв перед мандалой (каждый адепт должен иметь ее копию), а также повторении заклинаний.

Организация имеет жесткую иерархическую структуру, а бразды правления сектой сосредоточены в руках небольшой группы людей («профессоров»). Примечательно, что минимальной структурной единицей секты является «семья», даже в том случае, если вступивший в организацию адепт холост.

Таким образом секта изначально настраивает своих адептов на то, что при наличии членов семьи они должны быть вовлечены в деятельность секты, а при ее отсутствии — необходимо создавать семью с учетом интересов организации.

Такие семьи объединяются в звенья (куми), как правило, включающие десять семей. Новые адепты познают порядки секты под руководством своего куратора, который привлек их в объединение и за счет установленной личной связи «ведет» в дальнейшем. Именно такая жесткая сетевая структура «Сока Гаккай», замыкающаяся в конечном счете на президента Икеду, позволяет ей реализовывать весьма серьезные политические амбиции.

После назначения Дайсаку Икеды на должность лидера «Сока Гаккай» в 1960 году он развил бурную деятельность по продвижению интересов секты. Уже в 1961 году при его содействии была создана «Политическая лига Комэй», которая на первых же выборах в Верхнюю палату парламента в июле 1962 года получила девять мандатов, став третьей по величине политической группой после правящей Либерально-демократической партии Японии (ЛДП) и Японской социалистической партии (ЯСП).

В 1964 году в Японии впервые была создана полноценная партия, имевшая в качестве своего базового электората участников секты, — «Комэйто». Параллельно с этим Икеда опубликовал книгу под названием «Политика и религия», в которой приводил доводы в пользу необходимости создания «Комэйто», при помощи которой «Сока Гаккай» могла бы показать миру возможность достижения гармонии политики и буддизма на базе учения Нитирэна.

На свои первые выборы она пошла уже в 1967 году, добившись значительного результата — 25 мест в нижней палате парламента.

Следует отметить, что идеологическая позиция этой партии является весьма неоднозначной, как и у самой секты «Сока Гаккай». Дело в том, что партия изначально возникла как политическая структура центристского типа, критически настроенная к левым партиям и тяготеющая к правым, консервативным силам.

При этом «Комэйто» всегда позиционировала себя в качестве партии, чьим базовым принципом существования является пацифизм. Но это не мешало политическому Alter ego вещавшей о гуманизме секты «Сока Гаккай» многие годы существовать в составе коалиционного правительства вместе с главными японскими «ястребами» — ЛДП.

Что не так с пацифизмом «Комэйто»?

Рассматривая роль «Комэйто» в политической жизни Японии, следует обратить внимание на ряд особенностей японской политической системы в послевоенный период. Эта система в современном ее виде возникла в 1955 году, когда группа консервативных сил, опасавшихся прихода к власти левых, создала мощную консервативную партию — ЛДП. Она выступала за ориентацию на союз с США, отмену девятой «пацифистской» статьи Основного закона Японии, а также ратовала за проведение активного военного строительства.

Главным соперником ЛДП на протяжении многих лет была японская соцпартия (СПЯ), отстаивающая нейтралитет и выступающая за сохранение девятой статьи Конституции, а также отказ от милитаризации страны. Однако на практике СПЯ не могла что-либо противопоставить ЛДП, и последняя на протяжении 38 лет сохраняла большинство в нижней палате парламента.

Возникнув как сугубо пацифистская партия, «Комэйто» непродолжительное время не признавала конституционность наличия у Японии Сил самообороны (то есть, фактически армии), а также японо-американского договора о безопасности, согласно которому США могли размещать на японской территории свои военные базы. Однако уже в конце 1970-х годов партия начала менять свою политическую позицию в отношении этих вопросов.

Так, в документах, принятых в 1978 году по итогу партийного съезда, а также в публичных заявлениях партийных лидеров «Комэйто» появились формулировки, согласно которым для отказа от японо-американского договора по безопасности «необходимо изменение международной обстановки», а «силы самообороны» (то есть армия) должны существовать до тех пор, пока не появятся условия для проведения политики «полного нейтралитета».

Именно эти трансформации в политической доктрине партии заложили основу для ее сближения в будущем с японской «партией власти», всецело ориентированной на США, — ЛДП.

Однако серьезные политические успехи случались у «Комэйто» и в тот период, когда она была в оппозиции. В 1993 году в Японии разразился крупнейший коррупционный скандал, связанный с ЛДП и породивший политический кризис.

На этом фоне оппозиции впервые за долгие годы удалось отстранить ЛДП от власти. Семь оппозиционных партий смогли договориться о коалиции и сформировать правительство под председательством Морихиро Хосокавы. В состав коалиции вошли «Новая партия», «Партия обновления», СПЯ, «Комэйто», «Партия демократического социализма», «Новая партия Сакигакэ» и «Социалистическая демократическая федерация».

Эта коалиция просуществовала около года и развалилась, но на смену ей пришла еще одна оппозиционная коалиция во главе с Цутому Хата, состоящая из «Партии обновления», «Комэйто», «Новой партии», «Партии демократического социализма» и «Лиги либеральных реформ». Впрочем, она не пережила и 1994 год, также распавшись.

Итогом этого политического кризиса и «кабинетной чехарды» стало то, что ЛДП резко сдала свои позиции и отныне уже не могла позволить себе роскоши единоличного формирования правительства. Отныне «партия власти» была вынуждена вступать в коалицию с той или иной небольшой «оппозиционной» партией, причем оппозиционность таких партий была весьма и весьма двусмысленной.

После развала оппозиционной коалиции в 1994 году «Комэйто» на некоторое время ушла в тень, чтобы в 1998 году заявить о себе вновь. Партия обновилась за счет слияния с «Новой партией мира», которая, в свою очередь, создавалась при участии политиков от «Комэйто», функционеров ЛДП, отколовшихся от своей партии, а также правых социал-демократов.

В этом же году возник политический союз ЛДП и «Комэйто», коалиция которых находилась у власти в период с 1999 по 2009 год, а также с 2012 года по настоящее время.

Именно в этот период пацифизм «Комэйто» перестал быть двусмысленным и окончательно улетучился. Только благодаря поддержке «Комэйто», а значит, опосредованно ее электората в лице адептов «Сока Гаккай», ЛДП смогла протащить через парламент ряд вполне милитаристских законопроектов.

Например, в 2001 году японский парламент принял закон о специальных мерах по борьбе с терроризмом, ставшим реакцией на вторжение США в Афганистан, а в 2003 году был принят закон о специальных мерах в Ираке. Оба этих правовых акта легализовали отправку воинских контингентов «Сил самообороны Японии» за границу для оказания помощи Вашингтону (в оккупированные США Афганистан и Ирак).

Для обоснования отправки японских военных в Ирак было выбрана формулировка общего характера: «для послевоенного восстановления и гуманитарной помощи». Тот факт, что потребность восстановления Ирака и гуманитарной помощи ему возникла из-за военной агрессии США, проведенной под надуманным предлогом, «пацифистов» из «Комэйто» нисколько не смутил.

Более того, вторжение США в Ирак породило в рядах «Комэйто» стремление обосновать свою поддержку этих действий с позиций «пацифизма». Так, видный политик от этой партии Акамацу Масао утверждал, что Япония должна внести свой вклад в миростроительство в Ираке на основе «нового пацифизма».

В итоге «Комэйто» до сих пор находится у власти в составе коалиции с ЛДП. В нижней палате парламента «Комэйто» занимает 29 мест. Причем вместе с ЛДП партийная коалиция имеет квалифицированное большинство в 312 мандатов, позволяющее ей провести любой законопроект через парламент и внести изменения в Основной закон.

Как мы видим, декларируемый «гуманизм» и «пацифизм» «Сока Гаккай» никак не мешает «Комэйто» существовать в составе партийной коалиции, которая все круче заворачивает в сторону углубления военного союза с США, милитаризации Японии и даже отмены девятой «пацифистской» статьи конституции.

Чего стоит ждать от «Сока Гаккай»?

В завершение обзора деятельности секты «Сока Гаккай», а также партии «Комэйто» стоит отметить очевидное.

Во-первых, согласно официальной позиции и «Сока Гаккай», и «Комэйто», они создавались как пацифистские организации. В реальности же на протяжении десятков лет адепты «Сока Гаккай» исправно голосуют за свою партию, политика которой стремительно «правеет». Однако приверженцев «Сока Гаккай» это нисколько не смущает, подтверждением чего является то, что позиция партии не порождает падения поддержки со стороны адептов «Сока Гаккай».

Кроме того, секта «Сока Гаккай» создавала «Комэйто» в качестве пацифистской центристской партии, отстаивающей «третий путь» и противопоставляющей свою политику как консерваторам, так и социалистам.

Но на практике «Комэйто» многие десятилетия неуклонно следовала в фарватере проамериканской политики, причем как во времена Холодной войны, так и уже после распада СССР.

А поскольку при такой политике партия не теряет поддержки своего специфического электората, можно предположить, что и последователи «Сока Гаккай» не видят ничего плохого в проамериканском курсе, вплоть до отправки японских солдат в Афганистан и Ирак. Здесь также нужно заметить, что ориентация на Запад предельно четко просматривается в выступлениях духовного лидера «Сока Гаккай» Дайсаку Икеды.

К примеру, выступая 26 сентября 1991 года в стенах Гарвардского университета, он сделал крайне примечательное высказывание по поводу американского концепта «мягкой силы» Джозефа Ная.

По словам Икеды, «недавние политические изменения в Советском Союзе потрясли мир, выявив важный и непреодолимый исторический тренд, который профессор Най и другие в последние годы охарактеризовали как подъем „мягкой силы“».

Он также отметил, что, если раньше движущей силой истории была «жесткая сила», то «в последние годы мы наблюдаем уменьшение относительной важности этого фактора и вместо него заметное увеличение значения „мягкой силы“».

«Я считаю, что исторический долг всех живущих в наше время состоит в том, чтобы укрепить и сделать необратимой эту тенденцию от жесткой силы к мягкой силе», — добавил Икеда.

Стоит напомнить, что концепты «мягкой силы» Джозефа Ная, а также «ненасильственной дестабилизации» Джина Шарпа являются важнейшими элементами в проведении США их политики глобального управления.

Опираясь именно на эти концепты, Вашингтон инициировал «оранжевые революции» в странах Варшавского договора, а позднее и на постсоветском пространстве. И именно эти концепты, а также «теория хаоса» Стивена Манна остаются по сей день важнейшими инструментами американских властей по дестабилизации и хаотизации своих геополитических противников.

Фактически, и «Сока Гаккай», и «Комэйто» являются ныне одной из опор правых проамериканских политических элит Японии. Благодаря союзу с этими организациями, японские консерваторы, с одной стороны, вовлекают в орбиту своего влияния буддистский сегмент своего населения, прежде всего приверженцев «Сока Гаккай», а с другой — поддерживают респектабельный имидж партийной коалиции, в составе которой имеется якобы пацифистская партия.

Учитывая, что «Сока Гаккай», а также «Комэйто» строятся на началах беспрекословного подчинения и следования указаниям руководства секты, прежде всего Икеды, а также имея ввиду невозможность наличия внутри секты какой-либо критической дискуссии, политическая позиция «Сока Гаккай» одновременно является и предельно консолидированной, и крайне пластичной, сохраняя при этом поддержку адептов.

Ко всему прочему, в своих выступлениях Икеда периодически обличает «кровавый большевистский режим», а также авторитаризм как таковой, утверждая, что «никакая форма власти или авторитаризма не способна заглушить голос простых граждан, стремящихся к своей свободе».

Таким образом, политическая позиция «Сока Гаккай» идеально вписывается в западную концепцию борьбы гуманных демократий против нарушающих права человека автократий, активно продвигаемую Вашингтоном.

Причем религиозно-политический потенциал организации, уже сейчас весьма внушительный, очевидно, пока не развернут до конца, и в будущем мир (а уж Россия наверняка) может столкнуться с весьма неожиданными поворотами в политике Японии.