В Молдавии прошел год с момента, как правые во главе с президентом Майей Санду взяли максимально возможную власть в стране. Итог работы за год правительства Санду в вопросе переговорного процесса с Приднестровьем как нельзя лучше обозначил вице-премьер-министр по реинтеграции Молдавии Олег Серебрян в интервью The Times.

Серебрян заявил, что официальный Кишинёв обеспокоило высказывание первых лиц Приднестровья (ПМР) о том, что республика хочет войти в состав России. Особенно напрягло Молдавию то, что это заявление сделано на фоне конфликта на Украине. По его словам, «это может быть не просто заявление, а своего рода прелюдия к операции в Молдавии».

Серебрян очень опытный дипломат с многолетним стажем работы и заслугами перед своей страной, который не может не знать результаты референдума 2006 года, прошедшего в Приднестровье. На референдуме более 90% населения ПМР высказалось за независимость с дальнейшей интеграцией в Россию. Таким образом, Приднестровье категорически отвергло идею объединения с Молдавией.

После референдума власти Приднестровья регулярно публично озвучивали желание республики вернуться в Россию. А значит Серебрян лукавит, а его интервью выглядит как призыв к США о помощи в борьбе с Россией и ее влиянием. Кишинёв надеется, что США, пользуясь спецоперацией России на Украине, помогут решить приднестровский вопрос в пользу Кишинёва.

Но все же почему Кишинёв так занервничал? Разве для беспокойства есть реальные причины? Причины на самом деле есть, и вот какие, рассмотрим их ниже.

Основная причина — это блокада Приднестровья со стороны Молдавии, которая длится десятилетиями. После начала специальной операции на Украине, Молдавия почти полностью ограничила сообщение Приднестровья с внешним миром. Кишинёв своими действиями закрыл международное движение автотранспорта с приднестровскими номерными знаками, препятствует транзиту в Приднестровье промышленных грузов и оборудования, медикаментов, продуктов питания, сырья для производственных предприятий. Отдельно стоит вопрос о банковской и финансовой блокаде, а также существуют проблемы телекоммуникаций и связью.

Это с одной стороны. С другой, Молдавия никогда не учитывала интересов и чаяний Приднестровья. Так, Молдавия без переговоров с ПМР сделала несколько шагов в сторону евроинтеграции. В 2014 году Молдавия подписала соглашение об ассоциации с ЕС, в 2022 году ратифицировала Стамбульскую конвенцию, а после этого получила статус кандидата в ЕС. А жители Приднестровья хотят сближения с Россией, не хотят они и популяризации в своей стране ЛГБТ-идеологии, а ратификация Стамбульской конвенции к этому обязывает. Кроме того, Молдавия не исключает возможности объединения с Румынией, но для Приднестровья этот шаг в принципе невозможен.

Отдельно стоит вопрос о тяготении Молдавии к военному блоку НАТО. В республике есть офис НАТО, в молдавской армии работают советники и инструктора НАТО, Запад поставляет оружие и военную амуницию и переводит армию на стандарты НАТО. Молдавия ежегодно проводит военные учения с США и Румынией. Кроме того, у Молдавии и Румынии есть военные договор о взаимопомощи. Для Приднестровья военное сотрудничество с НАТО неприемлемо.

Молдавия, судя по всему, решила отказаться от своей молдавской идентичности, своего родного языка, своей истории, от памяти о своих предках. В Молдавии в школах и вузах больше не преподают молдавский язык и молдавскую историю, вместо них в республике преподают румынский язык и историю румын.

К этой проблеме добавляется проблема исторической памяти. В Приднестровье чтут, сохраняют, оберегают и защищают память о своем советском прошлом, память о Великой Отечественной войне, о советских героях, воинах-освободителях.

А вот в Молдавии борются с советским наследием. В Молдавии нет больше Великой Отечественной войны, там есть Вторая мировая война. В Молдавии даже запрещена символика Великой Отечественной войны — георгиевская лента. Ежегодно проводятся мероприятия по увековечиванию памяти румынских фашистов, которые воевали на стороне Гитлера, создаются мемориалы и памятники, посвященные им.

Никуда не делась и языковая проблема. Шаг к образованию независимой от Молдавии Приднестровской республики был сделан именно из-за русского языка. В 1989 году Молдавия лишила русский язык статуса государственного языка, это и привело к образованию новой республики в составе СССР — Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики.

Но Молдавия никаких выводов не сделала. В современной Молдавии документооборот переведен уже даже не на молдавский, а на румынский язык. На нем теперь приходится читать все, вплоть до инструкций к лекарственным препаратам.

При этом единственное место на планете Земля, где сохраняется, изучается и развивается молдавский язык на государственном уровне — это многонациональное Приднестровье.

Между республиками есть и экономические противоречия. После развала СССР Приднестровье смогло сохранить часть своего промышленного потенциала. Молдавия, чтобы повлиять на приднестровский бизнес, заявляет, что экономическим агентам будет выгодно объединение, потому что для них в полной мере откроется европейский рынок.

Однако здесь есть нюанс — сначала нужно, чтобы Кишинёв для себя смог открыть европейский рынок. Кроме того, перед тем, как везти товар на рынок, его нужно произвести, а с такими ценами на газ и электричество, какие сейчас в Молдавии, Приднестровская промышленность остановится уже через две недели. Заводы, фабрики и комбинаты разорятся, как сейчас разоряются молдавские производственные предприятия. То же самое касается и сельского хозяйства.

Проблемы между двумя берегами Днестра можно перечислять долго, их действительно за 30 лет накопилось очень много, но с приходом к власти проевропейского президента Майи Санду и ее правительства ситуация между республиками серьезно ухудшилась.

Нынешний президент Молдавии и ее команда за год сделали для полного разрыва с Приднестровьем больше многих других молдавских правительств. Санду фактически уничтожила всё, на что можно было опираться в переговорном процессе. Теперь есть только два варианта: добровольно признать независимость Приднестровья и сделать республику мостом для отношений с Россией или наоборот, идти на обострение с Москвой.