День Воздушно-десантных войск, отмечаемый в России 2 августа, оброс, как и многие другие праздники, массой различных «традиций» и мифов. По случаю Дня ВДВ корреспонденты ИА Красная Весна побеседовали с десантниками и узнали их мнение как о самом празднике и традициях ВДВ, так и о том, что они думают о происходящем в стране. На вопросы нашего корреспондента согласился ответить старший наводчик самоходных артиллерийских орудий ВДВ Сергей.

Корр.: Чем для Вас является данный праздник? Есть какая-нибудь преемственность поколений, идущая с момента зарождения данного вида войск в 1930 году?

Сергей: Самое главное, что нас объединяет — это прыжки с парашютом. То есть, когда первый прыжок был совершен — это было первое десантирование. Чем дальше, тем больше происходит отклонений от этого.

В наше время ВДВ — это те, кто могут прыгнуть в тыл и просто надрать зад из ниоткуда: «Оп! Здрасьте, мы прилетели!». Так же может делать морская пехота — наша старшая сестра.

Корр: А какие традиции этот праздник несет с собой?

Сергей: Насчет купания в фонтанах запомните: есть такая очень четкая грань. Есть десантники, а есть вдвшники. Вдвшник — это который с визгом разбил бутылку об голову, прыгнул в фонтан, искупался, пристал к прохожему со словами «а ты служил?» Есть вдвшники, которые, может быть, и в ВДВ не служили-то, они могут устроить в прямом эфире провокацию.

А есть десантники, и вот это звучит гордо. И я к вдвшникам себя не отношу. Это стыдоба. Разница заключается в том, что десантник, надев голубой берет, несет ответственность за свой род войск, поэтому десантник не станет совершать подобные поступки.

Читайте также: Фонтаны — это надуманное. Десантники рассказали о своих традициях

Разбить бутылку может каждый, если правильно приложить. Но это глупость. Я служил в артиллерии ВДВ, и мне всегда нужны были мои мозги, потому что мне нужно было высчитать траекторию, прицел, куда нацелить. А если я буду бить бутылки о башку, то какой из меня наводчик? Я на одну единицу ошибся на прицеле — улетело на километр дальше, и вот я случайно разбил деревню. А там один снаряд имеет радиус поражения 250 метров.

Мне 30 лет, я отслужил в 2013 году и уже дембельнулся. Я ни разу не купался в фонтанах. Второе августа — это день Ильи-пророка. Илья — это покровитель водной стихии, и у десантников принято, что Илья, якобы, защищает десантуру. И если ты в этот день искупался, то ты себя, якобы, немного защитил. Но как по мне, можно просто подойти, водичкой умыться — и всё. Я против фонтанов, сразу говорю.

Корр: А из положительных традиций?

Сергей: Из положительных традиций — это братство. Вот недалеко стоит куча народу. Я сейчас к ним подойду, и никто мне плохого слова не скажет, потому что это мои братья. Я им скажу: «Братишки! С праздником!», и они меня примут как своего. Это, к сожалению, только один день в году. Но этот день нас всех объединяет.

В позапрошлом году я также отмечал день ВДВ и подошел к парням, познакомился — и мы до сих пор общаемся. При том, что у ребят высокие посты, кто-то занимает руководящие должности. И мы до сих пор общаемся, и всё в общем-то нормально.

Корр: Что, на ваш взгляд, для десантников означает понятие Родина? Как вы думаете, в целом, люди готовы в случае чего защищать Родину?

Сергей: А выбор есть? Вот я уже отслужил, но если сейчас сбор начнется, куда мне деваться? Конечно, пойду. Тут даже дело не в том, что воинская обязанность, тут в другом [дело]. Вот смотрите, когда началась Великая Отечественная — там был подъем: парни 15-летние приписывали себе года и шли на фронт. Потому что на нас напали. Мы никогда ни на кого не нападали: нам не нужно чужого, мы сами никому зла не желаем.

И начнись сейчас нечто подобное, скажем, с американцами, придут их войска — думаете, я буду отсиживаться? Ну, да впрочем меня в первых рядах-то и призовут, всё-таки ВДВ, еще и артиллерия ВДВ. Но я всё же добровольцем запишусь. Я не хочу, чтобы во Псковской области — где у меня деревня, дом, там живет моя мама — какие-нибудь америкосы пришли и как немцы говорили «курко, яйко, млеко» и всё такое.

Корр: А государство тем, кто вышел по выслуге, оказывает какую-то помощь? Когда вы с коллегами общаетесь, они в целом довольны социальным обеспечением?

Сергей: Никому мы не нужны и нужны не будем. Ребята там [в Афганистане] ложились тысячами, вернулись с войны, которая никому не нужна была, и вернулись в страну, которая никому не нужна была. Про них все забыли. У них там, конечно, были какие-то медали, значки, но они забыты.

Мы государству нужны тогда, когда нами нужно заткнуть какую-нибудь яму, то есть: «Ребятки, эй! Давайте в Сирию, ложимся кучей!». Это всегда пожалуйста. А вот после того, как ты лег, умер, — ты никому не нужен.

Читайте также: Десантники рассказали, что думают о социальной политике в России

А что касается пенсии, то я не доживу до нее. Учитывая, что ребята после 30 умирают от инфарктов, от инсультов и других проблем.