3 апреля по решению муниципальных властей в Праге был демонтирован памятник маршалу Ивану Коневу, установленный в 1980 году — в 35-летнюю годовщину освобождения города войсками 1-го Украинского фронта Красной Армии.

Почему чехи позволили демонтировать памятник и что это значит для России, рассказал корреспонденту ИА Красная Весна доктор политических наук, политолог, публицист Сергей Черняховский.

ИА Красная Весна: В столице Чехии накануне 75-й годовщины Победы над фашизмом демонтировали памятник маршалу Ивану Коневу, который командовал войсками, освобождавшими Прагу. В чем Вы видите причину такого отношения к освободителям чешской столицы?

Сергей Феликсович: В первую очередь я бы все-таки хотел обратить внимание, что это отражает одну из специфических сторон чрезвычайных карантинных и самоизоляционных мер, которые мы видим во многих странах мира. Деталь, которая описывалась в разных антиутопиях. В целях, объективно нужных, чрезвычайное положение вводится и используется в политически нужных целях. А иногда выдумывается, что есть чрезвычайная ситуация, чтобы использовать ее в политических целях. Это просто вообще надо иметь в виду, потому что это может быть использовано не по этому поводу, и не в Чехии, а в разных странах. Это первое.

Второе. Безусловно, определенная часть политического класса Чехии поддерживает весомость реноме в глазах тех международных структур или структур иностранных государств, для которых антироссийская позиция является товаром. Они продают ее и показывают, что они смелые и решительные.

В-третьих, безусловно, провоцирует эту ситуацию Российская Федерация. В двух отношениях. Началось все, между прочим, со сноса памятника Дзержинскому в Москве. Могу привести массу других примеров, когда на протяжении десятилетий достаточно нечистоплотно убирались памятники советской эпохи. Например, памятник революционным мыслителям в Александровском саду, который, если мне не изменяет память, в 2013 году якобы сняли на реставрацию, а на его месте поставили другой памятник, посвященный представителям династии Романовых. При этом он простоял в Александровском саду значительно меньше, чем памятник революционным мыслителям, то есть он там около пяти лет стоял, а памятник революционным мыслителям с 1918 года до 2013, то есть 95 лет.

И дело даже не в том, что памятник был заменен — он был заменен трусливо и нечистоплотно. Не было решения его заменять. Было решение отправить его якобы на реставрацию.

Кстати, просоветская часть российского общества, в частности в лице КПРФ, ничего серьезного по этому поводу не предприняла.

В этом отношении зачинатель этих вандалообразных действий, происходящих в Восточной Европе, — Российская Федерация. И она даже не может продемонстрировать волю к сопротивлению в таких вещах.

Еще один момент. В силу историко-культурных психологических особенностей часть европейской элиты, часть европейского сознания общественного тоскуют по гитлеризму и временам оккупации. Это нечто вроде стокгольмского синдрома, то есть они внутри себя понимают, что оказались безвольными и изнасилованными, и для того чтобы немножко восстановить свое самоуважение, они говорят: «Да нет, нас не изнасиловали. Мы по любви». Прямо они этого сказать не могут, но они этот комплекс выражают в антисоветских и антироссийских действиях.

Россия же в этой ситуации отговаривается и ничего не делает. Безусловно, это определенное историко-культурное разведение и разъединение европейской цивилизации. Безусловно, это определенные шаги к реставрации идей нацизма. Тем более что на фоне того, что происходит сегодня в Европе, особенно в связи с миграционным кризисом, с безволием национальных правительств, всё это вместе начинает выглядеть гораздо более мерзопакостно, чем в годы гитлеровской оккупации, которая, во всяком случае, не санкционировала однополых браков.

ИА Красная Весна: В мире бушует коронавирус, в этих условиях наша страна оказывает помощь странам, которые ввели против нас санкции. Мы говорим, вместе с Китаем и другими странами говорим, что пришла общая для всех людей на планете угроза. А в ответ мы получаем такое откровенное хамство. 

Сергей Феликсович: Ну, тут есть как минимум два уровня. Мы отправили Италии и США, но мы же не отправили помощь Чехии.

ИА Красная Весна: Да, но с другой стороны, если они попросят, то мы, скорее всего, отправим.

Сергей Феликсович: Они скажут, что это же ваша воля была.

Тут еще один момент надо иметь в виду. У России огромная вина перед Чехословакией. Советская Россия сначала действительно спасла Прагу и Чехию в 1945 году. Потом она на самом деле спасла ее в 1968 году. Я сейчас не буду отдельно останавливаться на этом моменте, но там назревал, с одной стороны, масштабный экономический коллапс и, с другой стороны, масштабная гражданская междоусобица. О чем не вспоминают, как и не вспоминают о том, что просили ввести наши войска и открывали границы и проходы прежде всего деятели Пражской весны. Та их часть, которая увидела, к какой катастрофе всё это идет. Дубчик два раза просил Брежнева ввести войска, хотя их, скорее всего, и так ввели бы. И они открывали границы и пути для прохода советских войск, чешская госбезопасность, отлично понимавшая, чем это всё может закончиться.

Но потом была страшная мерзость предательства 1989 года, — как и в ряде других соцстран, чешское руководство свергали силами спецслужб Советского Союза. Причина заключалась в том, что руководители компартий Восточной Европы начали всё больше подвергать критике советское руководство за то безумие, которое творил Горбачёв. Ему хотелось заменить их на более лояльных.

Тогда на уровне тех, кто был ориентирован на нас в партаппарате, в спецслужбах, государственных структурах, они достаточно честно говорили нам: «Что вы творите?! Ну ладно, наши семьи мы успеем вывезти, а что с нами со всеми будет? Вы же нас предаете!» Был этот акт предательства.

И здесь сливается недовольство тех, кто не может простить России то, что она не сдалась, в отличие от Чехии, Чехословакии, Германии, и интегрирующееся с этим отношение к России как к стране-предательнице. А принимает это форму такого вот вандализма, как снос памятника советскому маршалу Коневу.

Это же близко к тому, почему сейчас на Украине действительно не любят Россию. Потому что она не разобралась с майданом в 2014 году. И не ввела войска хотя бы на половину территории Украины. Когда она это не сделала, но помогла Крыму и, частично, Донбассу. На Украине отношение примерно такое: «Так это вы не братская страна, на самом деле вы подождали, когда у нас будет плохо. Нас бросили, а их спасли». Естественно, это по-разному проявляется во многих случаях.

Не надо забывать, что мы несем ответственность за тех, кого мы приручили. И когда ты приручаешь, поддерживаешь, а потом предаешь, то на что ты сможешь потом рассчитывать, даже если вроде бы начал вести себя по-другому, но не извинился и не повинился?

К сожалению, истоки такого отношения к нам — в поведении России и ее власти, даже при том что наша власть сейчас более адекватная, чем некоторое время назад. Но истоки здесь, потому что то, что у нас за пределами страны достаточно много оппонентов, противников и прямых врагов — это понятно и естественно. Но враги появляются тогда, когда они понимают, что врагами можно быть безнаказанно. И когда они ощущают, что тот, к кому они проявляют враждебность, на самом деле сам не проявляет уважения к себе.

В довершение хочу сказать, честно говоря, уже с другой точки зрения. На вандализм этого пражского старосты в качестве естественной реакции, потому что он поставил себя вне человеческого и божеского закона, те, кому это не нравится, должны не протестовать, а отнестись к нему как к нацистскому преступнику. (Далее автор сравнил его с нацистами в очень эмоциональных выражениях, которые мы не рискуем цитировать — ИА Красная Весна)