В Западной Африке бурно протекают политические процессы, характеризующиеся антифранцузскими настроениями. Последний пример — июльский переворот в Нигере. Сейчас страна активно ведет переговоры о быстром выводе французских солдат из страны. Кроме того, французский контингент не может выполнять свои задачи в Нигере из-за отсутствия кооперации с нигерскими войсками.

Доцент кафедры истории международных отношений в Утрехтском университете и научный сотрудник группы международных исследований Университета Свободного государства в Блумфонтейне (Южная Африка) Фрэнк Геритс видит причину растущего недовольства политикой Франции в Африке в продвижении французскими властями неолиберальных ценностей.

ИА Красная Весна приводит перевод статьи «Франция в Африке: почему политика Макрона усилила недоверие и гнев», опубликованной 6 сентября на портале Liberianews.net.

---

За последние три года во Французской Западной Африке произошло пять переворотов. В основе большинства этих переворотов лежит враждебность по отношению к Франции — бывшей колониальной империи. Падение Мохамеда Базума в Нигере в июле 2023 года произошло после переворотов в Мали в августе 2020 года, Чаде в апреле 2021 года, Буркина-Фасо в сентябре 2022 года и Габоне в сентябре 2023 года.

Те, кто совершил эти перевороты, обосновывали свои действия, в частности, влиянием Франции и ее президента Эммануэля Макрона на различные аспекты жизни своих стран. Влияние Франции в военной области и сохранение за ней доминирования в бизнесе было ключевым моментом программы Макрона. В отличие от других бывших колониальных держав, Франция до сих пор имеет военные базы в Кот-д’Ивуаре, Сенегале и Габоне.

В то же время Макрон назвал предпринимательство лучшей формой помощи развитию (африканских стран — прим. ИА Красная Весна). Этот стратегический поворот от личных отношений с африканскими лидерами коренится в неолиберальных убеждениях Макрона. Такой подход благоприятствует свободному рыночному капитализму, дерегуляции и сокращению государственных расходов.

Я — историк, исследовавший отношения между Францией и ее бывшими колониями.

В Африке неолиберальный поворот Макрона лишил Францию давнего мифа о том, что она была более мягким колонизатором из-за культурных связей, которые она установила с африканскими элитами. Подход Макрона усилил недоверие и гнев (среди стран Африки — прим. ИА Красная Весна), поскольку крупное военное присутствие было заменено не новым международным экономическим порядком, а мелкими бизнес-сделками и стартапами. Не этого хотели африканцы, но они получили именно это.

Неолиберальные ценности — это французские ценности

Вместо того чтобы переделывать экономическую и финансовую инфраструктуру (в странах Африки — прим. ИА Красная Весна), Макрон продвигает предпринимательство как помощь развитию: продвигает стартапы и обучает африканскую молодежь. Agence Francaise de Development (главное учреждение Франции, реализующее данную политику) по-прежнему инвестирует в образование, сельское хозяйство и инфраструктуру. Но Макрон хочет, чтобы со стороны было видно: французская помощь развитию Африки все чаще становится прерогативой французских предприятий.

Французские корпорации больше не делают деньги тайно, как в эпоху Франсафрики — периода, когда президенты Франции поддерживали африканских диктаторов, чтобы сохранить свое влияние. В выступлениях Макрона деловая активность и неолиберальные ценности продвигаются в качестве ценностей Франции, приносящих пользу континенту.

Опору на французскую культуру и ценности можно рассматривать как продолжение стратегии, начатой с французского колониального проекта. Однако ценности Макрона — это ценности неолиберализма. В своей стране он протолкнул реформу пенсионной системы, чтобы ограничить государственный долг. За границей же он хочет, чтобы французская политика развития определялась частными инициативами.

На фоне реализации этой стратегии становится ясно, что настроения среди африканцев не стали более антифранцузскими. Скорее, подняв экономику до основной ценности своих отношений с Африкой, Макрон сыграл на широко распространенном африканском мировоззрении, согласно которому отсталость континента является продуктом зависимости от Европы и неоколониальной эксплуатации.

Каждый приезжий, который общается с таксистами или продавцами в Дакаре, довольно быстро понимает, что французов воспринимают в первую очередь как колонизаторов, а уж потом как возможных друзей.

Изменилось лишь то, что Макрон, сам того не зная, подтвердил подозрения африканцев относительно своих планов — он никогда не хотел менять экономические структуры в странах Африки. Вместо этого африканцы получают крохи в виде денег на стартапы.

Свободный рынок как разделительная линия в Западной Африке

Предпринимательство любимо далеко не всеми на континенте. Вера в свободный рынок как двигатель развития перекроила «линию фронта» в Западной Африке. Страны, входящие в региональное объединение ЭКОВАС, такие как Гана, Нигерия и Сенегал, которые продемонстрировали высокие темпы экономического роста за последнее десятилетие, сталкиваются с Нигером, Мали и Буркина-Фасо, где растет бедность.

В то время в других африканских странах, таких как Кения, ведутся аналогичные споры о том, как стимулировать развитие (президент Кении Уильям Руто, как известно, верит в «нацию дельцов»), изменение климата и терроризм привели к наличию в Сахеле взрывоопасной смеси.

Получается, что хунты, пришедшие к власти, не только представляют себя опекунами, пытающимися выполнить работу, которую не делают политики. Они также заявляют, что хотят задать своим странам новое идеологическое направление. Ибрагим Траоре в Буркина-Фасо называет себя преемником Томаса Санкары (буркинийский политический деятель, революционер-марксист, Председатель Национального совета революции с 1983 по 1987 год. За свою деятельность и аскетизм был прозван «Африканским Че Геварой» и «Самым честным президентом» — прим. ИА Красная Весна), Ассими Гоита (председатель Национального комитета спасения народа Мали — прим. ИА Красная Весна) называет себя реформатором, а не революционером.

В прошлом пожар африканской нестабильности и антифранцузских настроений разжигался из-за того, что французы не выполнили свои — иногда циничные — обещания крупных структурных перемен. Сегодня нестабильность подпитывается противоположным фактором. Именно африканские лидеры требуют больших структурных изменений, но сталкиваются с попытками малого бизнеса сохранить французское влияние ценой не слишком больших издержек.