Ковидная эпопея, которую устроили миру, невероятно взбудоражила людей. И, надо признать, такая взбудораженность носит вполне обоснованный характер. Ведь до сих пор людям никто внятно не объяснил и не представил вменяемых доказательств ни относительно происхождения вируса, ни по вопросу о том, почему устроенный ограничительный и вакцинационный раж должен был носить такой тотальный характер.
Вместе с тем стало ясно, что нынешнее относительное затишье — это не финал, а, скорее всего, затишье перед новым боем. Стало ясно, что мир вступил в некую новую фазу, в которой термин «биологическое оружие», с одной стороны, обрел некие реальные очертания, а с другой — наполнился огромным зарядом ранее невообразимого вызова человечеству. Не думать об этом уже не получится, а значит надо серьезно отнестись к данным угрозам и думать о способах защиты.
ИА Красная Весна пообщалось с Александром Чепурновым, профессором вирусологии, руководителем лаборатории особо опасных инфекций ФИЦ ФТМ — Федерального исследовательского центра фундаментальной и трансляционной медицины СО РАН. Он в 1983 году создал и возглавил лабораторию биологической безопасности, позднее отдел особо опасных вирусных инфекций центра вирусологии «Вектор».
В первой части интервью Чепурнов отметил, что пока Россия совсем не готова к биологической войне. Как и к чему нужно быть готовыми?
ИА Красная Весна: У нас есть стратегия «санитарного щита». Что она из себя представляет?
Александр Чепурнов: Нам нужен санитарный щит, только нам нужна под него очень глубокая научная база, многокомпонентная и очень хорошо скоординированная специалистами в этой области.
В рамках этой программы проведены учения на предмет возможного появления вспышки чумы, холеры и других заболеваний. Однако с учетом того, что я только что рассказал, эта задача даже не второстепенная.
Атака этими возбудителями маловероятна. Она, во-первых, легко распознается, во-вторых, относительно легко купируется, особенно учитывая, что есть вакцины, есть антибиотики. Возможно создание инвариантов, которые будут обладать устойчивостью к основным антибиотикам. То есть, всё это возможно, но маловероятно, потому что сегодня такая борьба закамуфлирована. Нападение на таком уровне — это всё равно, что на танках нападать на нашу страну. Этим сейчас никто заниматься не будет. Это всё будут делать исподтишка.
Во второй половине прошлого века такие вещи США применяли против других стран. Они делали антигенную маскировку в соответствии с тогдашними технологиями, то есть маскировали агент, с которым будут нападать. Одна из легенд гласит, что атака против поголовья свиней на Кубе была проведена с помощью милитаризированной африканской чумы свиней, у которой были стерты основные антигенные признаки, поэтому ее не сразу удалось распознать.
Сегодня это делается по-другому. Сегодня это такие самораспространяющиеся вещи, которые не совсем понятно против чего направлены, поэтому за всем этим надо очень профессионально следить, для этого нужна большая когорта научных учреждений. И самое главное, чтобы это всё было скоординировано, а не хаотично. Вот почему у меня большие сомнения, что мы готовы к биологической войне.
ИА Красная Весна: Какие потенциальные возбудители могут применяться против нас?
Чепурнов: На мой взгляд — это ложный аэродром, которым пользовались во время войны. Хозяйство Семибабы. Мне иногда кажется, что в некоторых случаях работы с тяжелыми возбудителями ведутся для того, чтобы отвлечь внимание потенциального противника на это направление. Пока нас пугают чумой или холерой, можно придумать какой-нибудь новый штамм коронавируса или чего-нибудь еще.
Самыми опасными на сегодняшний день являются вирус Эбола, вирус натуральной оспы, который вполне можно снова заполучить, несмотря на его полное уничтожение. Ну и еще ряд возбудителей, которые можно милитаризировать и превратить в более опасные и тяжелые вещи. Это скорее оружие террора, оружие групп, а не межгосударственных конфронтаций. Впрочем, многое зависит от уровня противника.
Я считаю, что сегодня нужно придавать особое внимание тем возбудителям, которые являются достаточно банальными, которые можно перекроить, усилить и за счет их способности хорошо сохраняться в человеческой популяции — использовать. Таким образом, противник может получить преимущество или оказать серьезное воздействие на страну, которая является объектом воздействия тем, что эти вирусы способны создать там определенные условия депопуляции, серьезные экономические трудности и т. д. Всё это вместе и приведет к ослаблению противника.
ИА Красная Весна: Тем не менее Роспотребнадзор готовится к вспышке чумы, холеры, проводит учения, то есть придает этому серьезное значение. Насколько их опасения обоснованы, с вашей точки зрения?
Чепурнов: Случаи чумы и холеры в сопредельных странах и раньше бывали спорадически, и никто на это не обращал внимания, но несколько случаев в Монголии и Китае, зарегистрированные около года назад, вызвали бурную реакцию. И так со всеми случаями. То гепатит у детей, то оспа обезьян. Кого раньше заинтересовал бы новый изолят вируса Конго-крымской лихорадки? Только небольшой круг специалистов — молекулярных вирусологов. Ну и вирусологов-оружейников из DTRA, для которых необдуманно обнародованная информация, не сомневаюсь, весьма полезна.
И есть, безусловно, экономическая составляющая. Для фармацевтических и других связанных с противодействием пандемии государственных инстанций 2020–2022 были не только напряженные, но и тучные годы. Гигантский бюджет, в котором легко прощались ошибки, приучил к «хорошей» жизни. И если Минздраву пришлось вынести на своих плечах перегрузки персонала, переполненные больницы, тяжелые утраты, и колоссальные затраты, то Роспотребнадзору сошли с рук и провальное качество диагностики на первом этапе, пока не подключились коммерческие диагностические предприятия, и нулевая вакцина, несмотря на протесты специалистов введенная в оборот и подставившая под угрозу тяжелого и летального течения болезни более 6 млн вакцинированных ею. И смывшая оценочно не менее 30 миллиардов бюджетных рублей.
Однако на фоне известных и острейших политических событий актуальность ковида поугасла, а на кону другие 30 млрд опять же бюджетных рублей программы «Санитарный щит России» под довольно-таки размытые формулировки четырех «направлений» этой самой программы. Вот и появляется вполне естественное желание усилить значимость выполняемой миссии ссылками на самые устрашающие инфекции. А чем можно впечатлить население больше, чем чумой или холерой? Хотя, по моим сведениям, реальная работа с профилактикой той же чумы как раз ослаблена.
ИА Красная Весна: Что вы можете сказать в связи с этим про оспу обезьян? Это может быть биологическим агентом?
Чепурнов: Я уверен в том, что это биологический агент. Совершенно ясно, что с ним поработали, потому что все его предыдущие варианты — другие. Это вирус, который в основе имеет ДНК, скорость мутации которой крайне низка.
Думаю, что здесь не молекулярная инженерия использована, а именно селекция, то есть отбор подходящих вариантов на чувствительной системе, не буду вдаваться в подробности. У нас всё-таки не урок по биотерроризму. Я вообще отношусь к селекции более серьезно, чем к молекулярной инженерии при создании потенциально опасных вариантов при милитаризации возбудителей. Пока, по крайней мере.
Если болезнь, которая периодически появлялась и никогда не перерастала во вспышку, вдруг набирает силу в нескольких местах сразу и разрастается несмотря на относительно лёгкую диагностику и несложные противоэпидемические мероприятия, то у вирусологов должны возникнуть подозрения в том, что это вариант, которому придали новые свойства. Кстати, по аналогии с коронавирусом учения проходили год назад по оспе обезьян.
Правда пока не понятно, кому это надо, потому что, например, американцы должны были бы понять на примере коронавируса, что в итоге-то они больше всех и пострадали. Они больше других изощрялись над этим возбудителем, на сегодняшний день они больше всех и пострадали. Но, с другой стороны, у американцев есть такое «родимое пятно»: они никак не хотят увидеть, что каждый раз роя яму другим, в итоге сами в нее и попадают. От «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) до ковида.
ИА Красная Весна: Как санкции, введенные Западом после начала спецоперации, сказались на фармацевтической и вирусологической отрасли России?
Чепурнов: 85% препаратов, которые считаются российскими, сделаны из иностранной фармсубстанции. Может быть, она индийская или китайская, но зависимость у нас очень большая. Физраствор, зеленку у нас делают, а вот что-то более серьезное — не знаю.
Как я понимаю, неприятная ситуация с обезболивающими.
Впрочем, это не моя сфера и не буду останавливаться. Вирусологические проблемы есть, конечно. Это и закупка нового оборудования. И, что важнее, расходные материалы. Конечно, старый мастер учил меня, что настоящему вирусологу нужны три вещи: пипетка, пробирка и шприц, но так далеко не уедешь. Да, возникли проблемы от самых простых — культурального пластика (это то, на чём выращивают культуры клеток, чтобы на них вырастить вирус) и до дорогих расходных компонентов для сиквенаторов, люминометров и прочей современной аппаратуры. Вирусологию давно правильнее называть молекулярной вирусологией. Можно долго перечислять, поэтому не буду. Приспосабливаемся. И не с таким справлялись.
ИА Красная Весна: С чего сейчас стоило бы начать, чтобы подготовиться к возможной потенциальной биологической угрозе?
Чепурнов: В первую очередь собрать высокопрофессиональный коллектив управленцев под руководством грамотного специалиста — некий аналитический, координирующий центр. Я уже называл образец — Главмикробиопром. Название не важно. Можно реорганизовать ФМБА, тем более что несколько учреждений микробиопрома туда попали. Но лучше создать заново, чтоб туда не попали чиновники с застывшим взглядом. Вернуть немедленно в эту структуру крупные исследовательские учреждения, которые принадлежали микробиопрому и имеют условия для работы с патогенами и остатки кадров. И ставить трудные, но категорически необходимые задачи при полном финансировании. С разрешением под это финансирование нанимать под отдельные задачи профессиональные коллективы или специалистов в академических, фармацевтических и прочих учреждениях. Кстати, у нас в стране неплохо с оборудованием. Плохо с кадрами и расходниками. И очень плохо со спросом за результат. Влейте средства и научитесь спрашивать результат. Не ковыряться, достаточно ли дёшево ты купил, а получен ли результат. Отсутствие спроса разлагает, и не только тех, кто, собственно, расхищает ресурсы, но и окружающих.
И плавно наращивать количество исследовательских учреждений. Опасных агентов много. Собирать их в одном учреждении можно только как коллекцию. Не призываю гнаться за сотнями лабораторий США, но десятка два качественных лабораторий — больших и не очень — надо иметь. Главное интегрировать их в один чётко работающий оркестр с талантливой координацией исследований и с толковым дирижёром.
Нужно объединить ученых-вирусологов, которые обеспокоены положением дел в стране. Нам нужно добиться суверенизации нашей вирусологической науки. Это первое и самое главное, что нужно сделать. Тем более что сейчас у нас имеется такой исторический шанс, который нам подарила спецоперация. Упустить его — было бы непозволительной глупостью.