Главную роль в этой поддержке «Талибана»* играла межведомственная пакистанская разведка ISI. Офицеры ISI постоянно находились в Герате, Кандагаре, Джелалабаде, а также работали под прикрытием во всех консульствах Пакистана и почти открыто занимались оказанием различной помощи «Талибану»*. В одном из донесений ЦРУ подчеркивается, что «ISI снабжает «Талибан»* вооружением, топливом и продовольствием… используя частные транспортные компании, ввозит грузы в Афганистан и непосредственно отрядам «Талибана*».
Другое донесение ЦРУ сообщает, что «колонны грузовиков, загруженных боеприпасами, бензином, смазочными маслами и продовольствием, отправляются из Пакистана поздно вечером тремя главными маршрутами: из Пешавара в Джелалабад и далее в Кабул, из Кветты в Кандагар и затем в Кабул, из Мирамшаха через Хост и Гардез в Кабул».
Ключевые роли в этой негласной пакистанской поддержке талибов* и «Аль-Каиды»*, как и во времена войны с СССР, играли отставные военные и спецслужбисты, а также видные религиозные деятели. В их числе бывший (в 1988–1991 годах) начальник штаба ВС Пакистана генерал Мирза Аслам Бег, бывший (в 1987–1989 годах) директор ISI генерал Хамид Гюль, бывший глава МВД Насрулла Бабар, известный проповедник и религиозный деятель Сами уль-Хак и т. д. Кроме того, немало высших офицеров ISI работали с талибами* в самом Афганистане.
В сентябре 2000 года, то есть за год до терактов 11 сентября 2001 года, помощник госсекретаря США Карл Индерфурт направил своему посольству в Исламабаде следующую совершенно секретную телеграмму: «Пакистан расширяет поддержку военной кампании «Талибана“* в Афганистане. Государственный департамент особенно озабочен сообщениями о том, что Исламабад может позволить «Талибану»* использовать территорию Пакистана, чтобы обойти позиции афганского Северного альянса с северного фланга. Пакистан постоянно поддерживает «Талибан»*, объем поддержки беспрецедентен… Пакистан поставляет «Талибану»* военные материалы, топливо, предоставляет финансовую и техническую поддержку, направляет военных советников… Имеющаяся у нас информация позволяет предположить, что участие Пакистана в боевых операциях «Талибана»* за последние несколько месяцев возросло».
Отметим, что в поддержке талибов* участвовали не только пакистанская армия и ISI. В частности, в сообщениях ЦРУ и правительственных депешах США регулярно сообщается о прямом участии (включая боевые действия) в этой поддержке Пограничного корпуса Пакистана (ПКП). ПКП ― это военизированные формирования, подчиняющиеся не ВС Пакистана, а МВД, практически полностью представленные этническими пуштунами и действующие в «пуштунской» Северо-Западной пограничной провинции, а также в Белуджистане.
Донесение разведки США сообщает, что «подразделения Пограничного корпуса используются при поддержке талибов* для оперативного управления, подготовки бойцов и, если это необходимо, в бою… Подразделения регулярной армии Пакистана для поддержки талибов* не используются, так как их основу составляют пенджабцы, менталитет которых в корне отличается от менталитета пуштунов…»
Но вернемся к политической истории Афганистана
После терактов 11 сентября 2001 года США обвинили в них Усаму бен Ладена и категорически потребовали от лидера талибов* Мохаммеда Омара незамедлительной его выдачи для суда. Омар ответил столь же категорическим отказом, заявив, что пока вина бен Ладена не доказана. 7 октября территория Афганистана (южные районы, подконтрольные талибам*) была подвергнута мощным ракетно-бомбовым ударам авиации США, которые совместно с другими союзниками по НАТО, прежде всего с Великобританией, начали против Афганистана военную операцию «Несокрушимая свобода».
Мулла Омар спешно отреагировал, предложив отправить бен Ладена в какую-либо исламскую страну и судить по нормам шариата, но президент США Джордж Буш ― младший ответил, что «это уже поздно».
Боевые отряды Северного альянса (Исламской Республики Афганистан) сразу развернули наступление на территории талибов* (Исламского эмирата Афганистан). 9 ноября силы антиталибской* оппозиции захватили Мазари-Шариф, 13 ноября ― оставленный талибами* Кабул, 7 декабря ― последний оплот талибов* Кандагар. То есть через месяц с небольшим войны Северный альянс (таджики, узбеки, хазарейцы) фактически полностью очистил от талибов* весь север страны и Кабул.
Однако использовать и политически развить этот военный успех Северному альянсу не удалось ― помешали оккупационные войска, которые совсем не желали его окончательной победы над талибами*. Ведь и в Вашингтоне, и в Лондоне хорошо понимали характер и прочность связей афганских таджиков и узбеков с постсоветскими приграничными республиками и Россией.
Талибы* частично ушли в подполье и начали привычную партизанскую войну против сил Северного альянса и натовских оккупантов. А частично отступили в соседний Пакистан, в основном ― в Вазиристан, который также населен родственными им пуштунами и издавна является прочным оплотом и «тыловой базой» движения «Талибан»*.
В Афганистане уже в декабре 2001 года был созван совет старейшин афганских племен ― Лойя Джирга ― под председательством пуштуна Хамида Карзая. Эта фигура требует подробного рассмотрения.
Хамид Карзай ― из клана Карзай племени Поползай племенного союза Дуррани (подчеркнем, то есть он ― как бы наследник исторической афганской Империи Дуррани). Окончил кабульский лицей Хабибиа и университет Химачал-Прадеш в Симле (Индия), где изучал международные отношения. Сын вождя племени Поползай Абдул Ахада Карзая, в 1964–1973 годах заместителя председателя Сената и личного друга короля Захир-шаха. Отец Карзая после свержения монархии Захир-шаха в 1973 году и прихода к власти Мохаммада Дауда эмигрировал со старшими сыновьями в Пакистан.
В Пакистане Хамид Карзай вошел в окружение лидера Национального фронта спасения Афганистана (НФСА) (и будущего лидера «Пешаварской семерки» моджахедов) Себгатуллы Моджаддеди. Там он отвечал за связи с прессой, затем был посредником от НФСА на переговорах с американцами по поставкам оружия в Афганистан для войны против Советов, а с 1987 года стал директором политического департамента НФСА.
После победы моджахедов в войне с СССР и падения в 1992 году власти Мохаммеда Наджибуллы Карзай был назначен заместителем министра иностранных дел в правительстве Бурхануддина Раббани. В роли ближайшего помощника главы МИДа Хедайята Амина Арсаллы Карзай отвечал за представительство Афганистана на международных конференциях, но в 1994 году вышел из правительства Раббани и отправился в родной Кандагар, где и познакомился с муллой Мухаммедом Омаром, лидером недавно созданного и начинающего крепнуть движения «Талибан»*.
О талибах* Карзай вспоминает так: «Они были хорошими и честными людьми… моими друзьями со времен джихада против Советов. Они пришли ко мне и обратились за помощью. Я им передал деньги и склады с оружием, которые у меня были».
Талибы*, придя к власти в 1996 году, предложили Хамиду Карзаю стать постоянным представителем Афганистана при ООН, но он отказался и перебрался в Пакистан в Кветту, к отцу. В июле 1999 года отец Карзая был застрелен неизвестными у порога своей кветтской резиденции (причем в убийстве своего отца Хамид Карзай публично обвинил талибов*), после чего Хамида Карзая избрали главой племени Поползай.
Отметим, что всё это время Карзай постоянно был в тесном контакте с американцами и британцами. В частности, когда в 2001 году во время одного из отъездов в Европу Карзая лишили пакистанской визы (за критику президента Мушаррафа и по обвинению в сотрудничестве с талибами*), визу Карзаю вскоре вернули «по настоятельной просьбе США».
В 2001 году, после начала американцами антиталибской* операции «Несокрушимая свобода», Хамид Карзай вернулся в страну при поддержке американцев и уже с собственной подготовленной «командой». И с началом формирования новой власти в Кабуле сразу оказался востребован и как опытный политик-пуштун, и как крупный и авторитетный представитель высшей пуштунской племенной знати.
В декабре 2001 года на конференции афганских политических деятелей в Бонне («Боннская конференция») Карзай был объявлен главой «переходной администрации Афганистана». А в июне 2002 года Лойя Джирга избрала Хамида Карзая временным президентом страны.
При этом обнаружилось, что талибы* «куда-то делись» и как бы вовсе не представляют в стране сколько-нибудь реальной и влиятельной военно-политической силы. Но если талибов* «нет», а есть вполне осязаемые пуштуны, таджики, узбеки, хазарейцы, белуджи и так далее, которые явно не желают «жить по-прежнему», и в том числе, чтобы ими кто-либо чужой управлял, ― то что делать с Афганистаном? Тем более что с уходом талибов* все они стали предъявлять друг другу притязания на власть? Более того, вскоре выяснилось, что и среди таджиков, и среди хазарейцев, и среди узбеков, и среди пуштунов, оказывается, есть не просто отдельные противоречия, но прямо-таки неразрешимые вековые конфликты.
США по привычке предложили для «постталибского»* государственного устройства Афганистана формулу «широкого инклюзивного представительства» племен и наций. При этом еще в ноябре 2001 года президент США Джордж Буш ― младший заявил, что это должно быть именно свободное волеизъявление народов страны, и подчеркнул, что «мы не собираемся заниматься национальным строительством в Афганистане».
Поначалу вроде бы так и было. В 2002 году Хамид Карзай, формируя правительство, многие ключевые посты доверил влиятельным таджикам: их лидер Мохаммед Фахим стал вице-президентом и министром обороны, Абдулла Абдулла возглавил МИД, а Юнус Кануни встал во главе МВД (правда, вскоре, чтобы ослабить властный «таджикский пул», его понизили до главы минобразования).
Тогда предполагалось, что эта формула «широкого представительства» устроит всех действующих и заинтересованных лиц. «Заинтересованные лица» в принципе соглашались. Однако быстро выяснилось, что понимают они «широкое представительство» очень по-разному.
В частности, пуштуны, будучи формально этническим большинством в стране (около 45% населения), считали, что доминирование в будущей власти им гарантировано. И в этом оказались всецело поддержаны Пакистаном. А вот Иран и Индия были категорически против, настаивая, что доминировать должен Северный альянс, в совокупности превышавший по численности пуштунов (около 50% населения страны). Причем лидеры Северного альянса ― таджики, узбеки, хазарейцы, белуджи и ряд других ― яро ненавидели Пакистан, как творца талибов*, а пуштуны в большинстве своем отвечали им взаимностью.
В этих условиях во влиятельной пакистанской газете The News внезапно появилась редакционная статья, которая заявила, что ради спасения страны «Афганистан нужно разделить на части»: только это якобы сможет смягчить острейшие религиозно-политические и межэтнические трения.
Резонанс этой публикации во властно-интеллигентских кругах страны был огромен, причем мнения сразу резко поляризовались. Речь, в сущности говоря, шла о предоставлении всем крупнейшим народам страны отдельных территорий, на которых проживает большинство населения соответствующей этнической принадлежности.
(Продолжение следует…)
* — Организация, деятельность которой запрещена в РФ.