После событий в Жанаозене в 2011 году Назарбаев вполне осознал масштабы угроз, связанных с «разновекторностью» Казахстана и его слишком активной турецкой «реисламизацией». И стал реагировать.
Прежде всего, он сделал ставку на укрепление сотрудничества с Китаем. И потому, что именно Китай был особенно недоволен усилением влияния Турции в Казахстане — и исламизмом, и в особенности пантюркизмом, которые Китай напрямую связывал с социально-политическим обострением в соседнем китайском Синцзяне. И потому, что в сложившейся ситуации только Китай мог и хотел вкладывать в Казахстан весомые прямые инвестиции.
В апреле 2013 года Фонд национального благосостояния «Самрук-Казына» и Комитет по содействию международной торговле КНР создали Казахстано-китайский деловой совет (ККДС). В 2014 году Назарбаев объявил о широкой программе сопряжения своего инфраструктурного проекта «Нурлы жол» («Светлый путь») с китайским мегапроектом «Пояс и путь», тогда же было подписано банковское соглашение между ЦБ стран по взаимным расчетам в национальных валютах. В 2015 году между министерством по инвестициям и развитию Казахстана и госкомитетом по развитию и реформе Китая (ГКРР) было подписано рамочное соглашение о сотрудничестве в области индустриализации и инвестиций и объявлено о новом межправительственном соглашении, по которому Пекин вкладывает в инфраструктурные проекты Казахстана около 27 млрд долл.
Кроме того, после завершения строительства магистральных нефтепровода и газопровода из Казахстана в КНР, Китай получил те самые нефтяные компании, на которых начались нынешние казахстанские протесты — «Мангистаумунайгаз», «Актобемунайгаз» (которое переименовано в CNPC-Aktobemunaigaz) и месторождение Каражанбас. А далее экспортные нефтяные и газовые потоки Казахстана последовательно переориентировались на Китай.
В 2016 году старшая дочь Назарбаева Дарига (на тот момент — вице-премьер Казахстана) заявила на расширенной коллегии минобразования о том, что «Китай — судьба республики», и что ее гражданам «нужно учить новый иностранный язык»… И в том же 2016 году был изменен земельный кодекс: 1,7 млн га сельхозугодий было разрешено продать через аукционы, причем иностранцы имели право арендовать земли на срок до 25 лет.
В результате вскоре Казахстан вошел в пятерку крупнейших получателей «официального финансирования» со стороны китайских госбанков и госкомпаний — $39 млрд в 2000–2017 годах, в основном в виде займов и экспортных кредитов.
При обеспечении «разновекторности» Казахстана Назарбаев не забыл и Великобританию.
5 ноября 2015 года, после официального визита президента Казахстана в Великобританию и его встречи с лордом Джейкобом Ротшильдом, верхняя палата парламента Казахстана приняла Конституционный закон «О Международном финансовом центре «Астана» (МФЦА). В феврале 2016 года управляющий МФЦА Кайрат Келимбетов заявил, что МФЦА после завершения выставки передадут 225 тыс. кв. м площадей EXPO-2017: 14 международных павильонов, офис, конгресс-центры и холлы.
По закону «О Международном финансовом центре «Астана» МФЦА предоставляет участникам независимое финансовое регулирование в соответствии с международными стандартами и, главное, правовой режим, основанный на принципах английского права. 19 февраля 2018 года возглавляемый Назарбаевым Совет по управлению МФЦА назначил британку леди Барбару Джадж (по совместительству председателя Cifas, некоммерческой организации Великобритании, специализирующейся на предотвращении мошенничества и финансовых преступлений) председателем совета директоров комитета МФЦА по регулированию финансовых услуг.
Кроме независимости от национальной правовой системы, иностранные участники МФЦА получили не только очень значимые налоговые льготы — отмену выплаты индивидуального и корпоративного подоходного налога на пятьдесят лет, до 2066 года, — но и множество личных преференций. Зарубежные работники и члены их семей получают въездную визу сроком действия до 5 лет. Граждане стран ОЭСР, ОАЭ, Малайзии, Сингапура и Монако, а также других стран, по выбору правительства Казахстана, получают право на безвизовый въезд сроком до 30 дней.
Конечно, МФЦА, причем с такими исключительными льготами, — по образцу Кипра, — был создан в первую очередь для привлечения зарубежных инвестиций. Но и не только.
Назарбаев, во-первых, хотел иметь собственный офшор, куда можно было бы «приземлять» филиалы крупнейших зарубежных банков, и где инвестиционные деньги всё же были бы под национальным контролем. Во-вторых, для Назарбаева оказалась очень памятна скандальная эпопея так называемого «казахгейта», когда в Бельгии, а затем в США были выдвинуты обвинения в адрес высоких казахстанских чиновников и бизнесменов в передаче им крупных взяток в период приватизации важнейших казахстанских активов и по выводу денег в офшоры.
Дело в Бельгии рассматривалось в связи с передачей в концессию компании Tractebel всего электросетевого хозяйства Алма-Атинской области и газопроводов в Южном Казахстане. В нем речь шла о передаче бельгийской Tractebel (которая вскоре была поглощена конгломератом ENGIE) Патоху Шодиеву, Алиджану Ибрагимову и Александру Машкевичу, при содействии тогдашнего премьер-министра Казахстана Акежана Кажегельдина, многомиллионного отката за «консультационные услуги» по этой сделке. В результате главный казахский подозреваемый, Патох Шодиев, заключил соглашение с судом, заплатив штраф «всего лишь» в размере 23 млн евро, но Tractebel в 90-х годах стала хозяином «Алматыэнерго».
В США в апреле 2003 года прокуратура обвинила Джеймса Гиффена, американского бизнесмена и советника Назарбаева, в даче взяток Назарбаеву (а также тогдашнему премьер-министру Казахстана Нурлану Балгимбаеву) в 1990-х годах при заключении западными компаниями, включая «Шеврон», контрактов на поставки нефти с крупнейшего месторождения Тенгиз. Прокурор Южного округа Нью-Йорка предъявил Гиффену обвинение в нарушении Закона об иностранной коррупции и двойном гражданстве (при аресте у него был обнаружен дипломатический паспорт Казахстана, что было запрещено в казахстанском законодательстве). Кроме того, обвинение было предъявлено бывшему управляющему нефтяной компании Mobil Брайану Уильямсу III в уклонении от уплаты налогов в связи с «откатами», которые он платил в Казахстане.
Скандал с Гиффеном был особенно громким потому, что в этот момент Казахстан был в «стратегическом партнерстве» с США и давал американским ВВС право пролета через свое воздушное пространство и аварийных посадок на территории (в Афганистане шла американская «война с международным терроризмом»). Казахстан в американском суде заявил, что «для сохранения стратегического партнерства американцы должны воздержаться от обвинений в адрес президента Назарбаева», и что судебные разбирательства в отношении Гриффена «будут рассматриваться казахстанскими официальными лицами как внутреннее дело Америки».
Однако в марте 2004 года американская прокуратура всё же объявила, что президент Назарбаев и экс-министр Нурлан Балгимбаев «причастны к коррупционному сговору высокопоставленных лиц Казахстана». Назарбаев отрицал свою причастность к этому делу и в мае 2004 года заявил, что «не считает возможным давать комментарии по этому поводу». Однако вскоре американская пресса оказалась буквально переполнена сообщениями об огромных коррупционных деньгах, которые Назарбаев и члены его семьи через подставных лиц размещают в разнообразных зарубежных офшорах.
Но далее при рассмотрении «дела Гиффена» выяснилось, что «честный советник Назарбаева» был по совместительству агентом американских спецслужб и исправно поставлял собственным хозяевам в США конфиденциальную информацию о делах, контактах и планах своего патрона. В частности, в архиве президента США Джорджа Буша — старшего есть (исключительный случай!) отдельная «особая коллекция» Джеймса Гиффена: 22 ящика с документами, связанными с самим Гиффеном и его торговой компанией Mercator Corporation. Которые — пока — по-прежнему засекречены.
А сам Гиффен после 7-летнего разбирательства отделался легким испугом: в 2010 году его приговорили к штрафу в 25 (!!!) долларов. Причем судья, оглашая приговор (и ссылаясь на виденные им самим секретные документы), назвал Гиффена «патриотом своей страны, который был источником информации для американского правительства», который «уже понес достаточное наказание». После нескольких месяцев «консультаций» Назарбаев согласился открыть несколько воздушных коридоров над территорией Казахстана «с целью перевозки военных грузов для американской группировки в Афганистане»…
Разумеется, Назарбаев этих своих унижений не забыл. И создание в Казахстане офшора МФЦА было нужно в том числе и для того, чтобы в будущем избежать подобных эксцессов. В первую очередь избежать скандалов с размещением казахстанских «больших денег» во внешних офшорах.
А «большие деньги в офшорах» доставляли Назарбаеву всё больше беспокойства. В том числе потому, что их владельцы, будучи членами «семейного клана» Назарбаевых», слишком часто оказывались фигурантами крупных и скандальных разбирательств.
В частности, в 2007 году бывший муж Дариги, старшей дочери Назарбаева, Рахат Алиев, оказался в центре скандала вокруг одного из ведущих банков Казахстана, «Нурбанка». Выяснилось, что он замешан в похищении и убийстве двух коммерческих партнеров, топ-менеджеров «Нурбанка» Жолдаса Тимралиева и Айдара Хасенова, против него было возбуждено уголовное дело.
Возмущенный Назарбаев тут же изгнал Рахата из страны и потребовал от дочери развестись. Рахат Алиев уехал в Австрию и подал там заявление на предоставление политического убежища. Далее Алиев дал интервью The Wall Street Journal, в котором обвинил бывшего тестя в присвоении миллиардов долларов из госбюджета, владении долями в медной, урановой и нефтегазовой промышленности и сетью офшорных банковских счетов. Некоторые из этих заявлений Алиев подтвердил банковскими документами из Ливана и копиями чеков, выписанных на банки в Индонезии и Лихтенштейне, а в мае 2009 года опубликовал книгу «Крестный тесть» (The Godfather-in-law). Но в конце концов Алиев оказался в австрийской тюрьме по тем же обвинениям, связанным с «Нурбанком». А в феврале 2015 года его нашли повешенным в одиночной камере «с присутствием в крови барбитуратов».
Еще более печальная судьба постигла среднего сына Дариги и Рахата Алиева, Айсултана Назарбаева. Он окончил британскую Королевскую военную академию в Сандхерсте и был зачислен в штат ГРУ минобороны Казахстана. Награжден британской медалью «За доблесть», профессиональный футболист — играл за казахские, австрийские клубы и лондонский «Челси». В 2017 году Айсултан признался, что употреблял наркотики.
В феврале 2020 года, видимо, потому, что он слишком много знал о происхождении и размещении «больших денег» семьи («о миллиардах долларов США, украденных у народа Казахстана»), о чем и сообщил в Facebook, — Айсултан всерьез встревожился и запросил политического убежища в Великобритании. Как он написал в прошении — «из-за давления со стороны семьи и опасений того, что его устранят или посадят в сумасшедший дом». А в августе того же 2020 года Айсултан внезапно умер якобы от передозировки кокаина. Отметим, что Дарига Назарбаева тем не менее сделала блестящую политическую карьеру — от рядового депутата мажилиса до председателя сената, и всерьез рассматривалась в казахстанском обществе в качестве потенциального преемника Нурсултана Назарбаева.
Хотя судьбы средней и младшей дочерей Назарбаева, Динары и Алии, сложились более благополучно, беспокойства Назарбаеву они тоже доставляли немало.
Мужа Динары, Тимура Кулибаева, — крупного бизнесмена, председателя президиума Национальной палаты предпринимателей Казахстана «Атамекен», президента Олимпийского комитета Казахстана, председателя Казахской ассоциации нефтегазового и энергетического комплекса Kazenergy, — тоже регулярно «полоскала» зарубежная и оппозиционная пресса, заявляя о сокрытии в зарубежных офшорах многомиллиардных незаконных доходов от «предпринимательской» деятельности.
Алия Назарбаева в 18 лет вышла замуж «династическим браком» за сына тогдашнего президента Киргизии, Айдара Акаева, но брак быстро распался (что, отметим, привело к напряжению казахско-киргизских отношений). В 2002 году Алия во второй раз вышла замуж за казахстанского бизнесмена Данияра Хасенова, с которым тоже развелась. Сейчас она замужем за генеральным директором и председателем правления АО «КазТрансОйл» Димашем Досановым.
В 2017 году Алия занялась компанией «Оператор РОП» — администратором утилизационного сбора за покупки автомобилей. Этот сбор составлял от тысячи до девяти тысяч долларов за автомобиль. И позволил Алие Назарбаевой купить личный самолет и дорогую недвижимость в Лондоне и других местах, что также вызвало ряд негативных публикаций в зарубежной прессе.
Вал скандальных публикаций о несметных незаконных богатствах семьи Назарбаева и его кланового (в основном родового «шапраштинского») окружения приносил Назарбаеву всё больше беспокойства. И еще немалое беспокойство у «елбасы» вызывали растущие в Казахстане буквально как грибы после дождя разнообразные некоммерческие организации (НКО).
К 2019 году гранты на благотворительную помощь и всякого рода «поддержку» НКО вполне официально раздавали 98 зарубежных организаций и фондов. Наиболее известные из них — американские «Фонд Сорос — Казахстан» и «Фонд Евразия» (финансируемый Агентством по международному развитию США, USAID), а также «Британский совет» (British Council). Менее известные — Турецкое агентство по международному сотрудничеству (TIСА) и Объединенный комитет по вопросам тюркской культуры и искусства (ТЮРКСОЙ).
Российских организаций среди них нет. Но остальные за 30 лет наплодили в Казахстане более 20 тысяч НКО (!!!) — грубо говоря, более чем одно НКО на тысячу граждан, от мала до велика. Причем львиную долю престижных должностей «председателей» (которые являлись своего рода карьерным трамплином во власть) в этих НКО «почему-то» занимали в основном представители родов юга из старшего жуза. Которые «почему-то» весьма тяготели к Турции и вовсе не чурались участия в политической жизни страны.
По этой причине Назарбаева особенно обеспокоила Турция, прежде всего в связи с резко обозначенным после арабской весны 2011 года «туранским» вектором ее внешней политики. В то же время «елбасы» понимал, что пантюркизм и панисламизм, которые несет эта политика, слишком влиятельны, в особенности на юге Казахстана, для того чтобы идти на них в лобовую атаку. Да и в правящей националистической элитной группе Казахстана ставка на Турцию как наиболее выгодного и надежного партнера против Китая и России пользовалась немалой популярностью. В частности, кампания по замене в Казахстане русской графики языка латиницей («как в Турции»), несмотря на огромные и понятные издержки, связанные с неизбежным многолетним провалом уровня казахстанского образования, получила в мажилисе Казахстана устойчивую поддержку.
Иными словами, эту кампанию укрепления протурецкого (и антироссийского) национализма следовало возглавить и одновременно обуздать. И наиболее ответственные участки этой работы Назарбаев доверил самым надежным (и пока «незасвеченным») членам своей семьи.
Он поручил («дал возможность») своему брату Болату Назарбаеву взять под контроль важнейшие таможенно-пограничные переходы на востоке (со стороны Китая) и на юге (со стороны Киргизии). Тем самым Болат приобретал контроль не только над очень прибыльным сегментом трансграничной торговли, но и над наркотрафиком и человеческим миграционным потоком в Казахстан через эти переходы.
И он дал возможность сыну этого брата, своему племяннику Кайрату Сатыбалды, получить прямой контроль над крупнейшим рынком (фактически — торговым логистическим хабом) «Алтын-Орда» на юге Алма-Аты, а затем постепенно и над всеми крупными рынками на юге Казахстана, то есть рыночной торговлей в Алма-Атинской, Джамбульской, Кызылординской, Туркестанской областях. Фактически брат и племянник осуществили своего рода монополизацию ключевой сферы розничной торговли республики, от продовольствия до товаров первой необходимости.
Но речь шла не только о торговле. Для работы на этих рынках набирались люди, в основном из «мамбетов», а для их охраны создавались разнообразные частные охранные предприятия — ЧОПы, куда попадали и бывшие профессиональные военные, и бывшие боевики, и вполне криминальные элементы.
А заодно Кайрат Сатыбалды проявил недюжинные способности к социальной деятельности. Он стал истовым мусульманином, жертвовал большие деньги на строительство мечетей и благотворительность, читал проповеди и выступал в прессе с религиозными наставлениями. То есть объединял «рыночную» предпринимательскую деятельность с «духовным» окормлением своей «рыночной» (и не только рыночной) паствы Южного Казахстана.
Вскоре во всем Казахстане заговорили о «южном джамаате», которым руководит Кайрат Сатыбалды. А также о настоящей армии его преданных последователей и поклонников, которые входят в этот самый «южный джамаат». А также о том, что на рынках, которые входят в джамаат, удивительным образом исчезают всякие конфликты, конкуренты-продавцы быстро принимают согласованные решения по регулированию цен, на них постоянно и бесперебойно (несмотря на вроде бы строгий полицейский надзор) появляются хорошие контрабандные товары, и даже становится больше чистоты и порядка.
«Южный джамаат» рос и быстро стал фактически полностью контролировать торговлю в стране, от таможенных переходов до конечных пунктов продаж. И начал выходить за пределы сугубо торговой деятельности. Сейчас в «джамаате» у Болата Назарбаева и Кайрата Сатыбалды уже находятся и серьезные пакеты акций разнообразных, в том числе крупных, казахстанских компаний, и решающее влияние в национальной компании «Казтелеком». Той самой, которая недавно еще и поглотила сеть мобильной связи Tele2, то есть получила возможность контролировать личные и корпоративные данные граждан Казахстана, а также их переговоры и переписку.
Отметим, что прозелитическая религиозная деятельность Кайрата Сатыбалды быстро приобрела довольно радикальный салафитский оттенок, что якобы серьезно обеспокоило казахстанские спецслужбы. Однако самому Назарбаеву о странном пристрастии его родственника Комитет национальной безопасности (КНБ) сообщать постеснялся. И это, возможно, не случайно.
После поражения исламских радикалов на войне в Сирии в Казахстан в 2016–2017 годах начали возвращаться боевики так называемого «казахского джамаата». Этот отряд численностью около 2 тыс. человек во главе с «эмиром» Абу Файзой (считается, что это бывший сотрудник казахских спецслужб из Шымкентской области Кадирахунов) был разделен на 15 спецподразделений: разведка, снайперские группы, артиллерия, полевые группы и так далее, причем в нем воевало немало женщин.
На родину в Казахстан после войны были депортированы почти все участники «казахского джамаата» — более тысячи человек, причем наказаний для них не было никаких! Их организованно привезли в южный Казахстан «на расселение», в основном в Алма-Атинской и Чимкентской областях. Как утверждают источники из российских спецслужб (а они, по понятным причинам, этим очень интересуются), «бывшие» боевики-исламисты сначала «перевоспитывались» по программе «Жусан» в ряде американских неправительственных организаций на американские грантовые деньги, а затем в основном осели на крупных казахстанских рынках и занимаются «тем, что умеют». А именно, сбором дани с торговцев и водителей маршруток, а также отчасти контролем наркотрафика и контрабандных потоков.
То есть такие «бывшие моджахеды» вполне влились в «южный джамаат» Кайрата Сатыбалды. И, возможно, эта «армия джамаата», включающая и организованных подготовленных боевиков, и опытный криминалитет, и большую массу подконтрольных Сатыбалды «мамбетов», представлялась Назарбаеву вполне достаточной для пресечения любых турецких попыток посягнуть на его власть, как это произошло в 2011 году. В том числе потому, что эта армия была и сильно заражена общеказахским национализмом (характерным для большинства мамбетов), и почти полностью лишена столь опасной для власти привязанности к племенным и родовым корням.
Предусмотрел Назарбаев и какой-никакой внешний контроль над этой армией. На него он поставил своего многолетнего соратника (дважды премьер-министра и главу администрации президента Казахстана), с 2016 года — главу КНБ, доктора экономических наук и этнического уйгура Карима Масимова. А в первые замы к Масимову поставил (возможно, как раз приглядывать за «южным джамаатом») еще одного своего племянника, сына Болата Назарбаева, Самата Абиша.
(Продолжение следует…)