Специалист в области здравоохранения Мария Анхелес Маэстро Мартин была первым демократически избранным муниципальным советником в правительстве Испании после смерти Франсиско Франко. Затем она была депутатом Конгресса от партии Объединенных Левых Испании с 1993 по 1999 год.

Имея многолетний опыт работы как в секторе здравоохранения, так и в законодательных органах, Мария Анхелес является бесспорным авторитетом в данной области. О состоянии дел в испанской медицине она рассказала корреспонденту ИА Красная Весна.

К.В.: В 80х и 90-х годах государственная система здравоохранения в Испании была очень хорошей. Потом в конце 90-х ее начали приватизировать. Что происходит сейчас в сфере здравоохранения?

В 1978 году, когда Всемирная организация здравоохранения еще имела хорошую репутацию среди профессионалов здравоохранения, в столице Казахстана Алма-Ате была организована международная конференция по первичной медико-санитарной помощи. На конференции, в частности, обсуждались перспективы международного сотрудничества в данной области. СССР имела в ВОЗ огромный вес и созданная в Союзе система государственного здравоохранения (система Семашко) была принята на вооружение во многих странах мира. Опытом СССР руководствовались и в Испании при создании системы государственного здравоохранения и первичной медико-санитарной помощи.

На конференции в Алма-Ате были приняты рекомендации об использовании около 300 базовых медикаментов. При их подборе делалась ставка на профилактику и раннее выявление заболеваний. Сейчас все это уже не выполняется, а вместо 300 препаратов в Испании продается около 9 тысяч.

После распада СССР престиж ВОЗ сильно упал среди медицинских и санитарных работников, так как организация становилась все более зависима от фармацевтической индустрии.

Сегодня фармацевтическая индустрия имеет такое влияние, что ее боссы способны даже утверждать кандидатуры на пост Министра здравоохранения в разных странах. Я лично была тому свидетелем, и об этом говорил сам председатель правительства Фелипе Гонсалес.

К.В.: Как развивалась система здравоохранения в Испании после конца диктатуры Франко?

В конце диктатуры в Испании уже начали строить новые крупные больницы. А после смерти Франко, где-то в 1986 году, правительство Социалистической партии взяло советскую систему за образец и стало ее внедрять, не жалея ресурсов. Был принят Генеральный закон о здравоохранении. Огромное количество профессионалов медико-санитарной помощи, которые посещали пациентов по домам, занимались ранней диагностикой и профилактикой. Строилось множество государственных спортивных площадок и оздоровительных комплексов. После болезни или операции проводилась качественная долгосрочная реабилитация пациентов. Примечательно, что в ходе этих реформ государственные расходы на здравоохранение не возросли, а сократились наполовину: люди стали меньше болеть.

Но фармацевтическим компаниям это было явно не выгодно.

К.В.: Почему после того, как государственная система здравоохранения уже доказала свою эффективность, ее решили приватизировать?

Начиная с 70х годов на Западе разразился очень сильный кризис. С приходом к власти Рональда Рейгана в США и Маргарет Тэтчер в Великобритании в нескольких странах начинается введение неолиберальной политики. В Чили после прихода к власти в результате госпереворота Пиночета неолиберализм стал насаждаться самым свирепым образом.

В то время на Западе доходы крупного капитала стали сокращаться. И тогда крупный капитал начал широкую экспансию на государственный сектор и сферу социальных услуг. На первой фазе наступление осуществлялось на следующие сектора экономики: энергия, вода, транспорт и телекоммуникации. Следующими объектами атаки стали социальные службы: здравоохранение, образование.

В ходе этой экспансии крупные компании или приватизировали государственный сектор, или получали на выгодных условиях государственные лицензии на обслуживание населения в той или иной области. Государство выделяло деньги из бюджета (т.е. из налогов, получаемых от всех граждан страны) для оплаты предоставляемых частными компаниями услуг для тех же самых граждан. Те сферы, куда приходил частный капитал, тут же начинали переводить на новые рельсы: шли бесчисленные оптимизации, сокращения издержек и т.п.

К чему же это привело? Что такое, например, приватизация медицины? Становясь товаром на рынке, медицина должна быть рентабельной для бизнесмена. А значит, надо отсечь те сектора медицины, которые создают наибольшие расходы. Например, медицинские расходы всегда разделены неодинаково среди населения страны. Дороже всего страховой компании обходятся люди с хроническими болезнями, пожилые люди и бедные слои населения.

Следовательно, компании не могут поддерживать хороший уровень качества для всего населения. И получается так, что те слои населения, которые имеют меньше средств, больше болеют и в большей мере нуждаются в этих услугах государства. И не получают их. Есть официальные данные исследований о том, что малоимущие слои населения живут в среднем на 10–15 лет меньше, чем благополучные граждане. Эти исследования проводились, в том числе, и муниципалитетами Мадрида и Барселоны.

К.В.: Как работает система всеобщей страховой медицины в Испании?

Приведу один пример. Если Вы захотите застраховаться частным образом, и у Вас хронические заболевания, или вы находитесь в преклонном возрасте, то это Вам выйдет очень-очень дорого. Если Вы молодой и здоровый человек, то страховка будет намного дешевле.

Так страховые компании рассчитывают стоимость полиса. Что происходит, когда они страхуют все население? Они разрабатывают механизмы, чтобы отсеивать нерентабельных пациентов. Как они это делают? Существует много способов.

Во-первых, в Испании, в частности, в Мадриде больницы, которые имеют смешанную частно-государственную модель, т.е. государство платит частной страховой компании или венчурному капиталу, либо другому типу инвесторов. Эта компания должна обслуживать целую географическую зону и нести за нее ответственность. Например, на зону с населением около 300 тыс. человек компании дается лицензия на 30 лет, и государство передает частной компании бесплатно землю под строительство больницы. Затем выплачивает этой компании ежемесячную аренду за больницу и деньги на лечение всего населения, проживающего в этом районе, независимо от того, приходят они на консультацию в больницу, или нет. Администрация при этом не требует при выдаче лицензии минимального количества различных специалистов или определенный набор отделений.

А так как частные больницы не хотят иметь нерентабельных отделений, то даже очень крупные больницы, обслуживающиеся частными компаниями, в штате не держат много специалистов. А иногда отказываются от важнейших больничных подразделений, например, от кардиологии. Если в такую больницу обращаются больные с тяжелыми случаями, а квалифицированных профессионалов у них нет, они попросту перенаправляют больных в государственные больницы. А ведь зачастую больница является единственной в областном центре, и больной вынужден ехать за много километров в другую больницу.

Вот, например, большая больница такого типа в мадридском районе Вальекас «Инфанта Леонор» не имеет отделения кардиологии. Человек, обратившийся туда, был перенаправлен в государственную больницу «Грегорио Мараньон» и по дороге умер. А ведь Вальекас — это очень густонаселенный спальный район!

В больнице Арганды были случаи, когда частные больницы так урезали штат, что дежурство в родильном отделении проводил только один гинеколог. А ведь вполне может совпасть, что в одну ночь поступают две роженицы с осложнениями, а гинеколог только один, и тяжелые роды или кесарево сечение приходится делать вообще какому-то другому специалисту или медсестре, либо перевозить пациентку в другую больницу.

В крупном городе Дэния, который находится в автономном сообществе Валенсия, где множество туристов и в сезон может произойти все, что угодно, люди постоянно обращаются в крупную, практически единственную в этом районе больницу. А там им отказывают в обслуживании, если у них нет с собой кредитной карты. А ведь у людей могут быть серьезные травмы или опасные инфекционные заболевания, и им нужна срочная медицинская помощь.

Наряду с этим у нас есть очень фешенебельные частные роддома, практически как пятизвездочные гостиницы. Но там обычно нет неонатологов, так как обычно бывает всего около 3% сложных случаев, рентабельнее иметь скорую помощь и перевезти роженицу с осложнением в государственную больницу. Но в таких случаях каждая минута играет огромную роль! 99,9% случаев детского церебрального паралича происходит из-за неправильного медицинского обслуживания при родах и сразу после них.

Государственные больницы имеют все меньше ресурсов. Так возникают многомесячные очереди к специалистам. Это подталкивает многих обращаться в частные центры.

Сейчас существует прогрессивная шкала государственной доплаты за лекарства по рецептам. Люди с очень низким заработком, пенсионеры и безработные оплачивают только 10% от стоимости лекарства. Когда попытались изменить систему оплаты лекарств и внедрить смешанную систему таким образом, что первые 8 евро всегда должен оплачивать сам клиент, оказалось, что даже такая малая сумма как 8 евро для многих неподъемна, люди вовсе переставали покупать лекарства.

С ростом безработицы, с пенсиями по 400-500 евро в месяц и огромными счетами за коммунальные услуги и продукты питания, оказалось, что многие люди перестали покупать даже необходимые лекарства, выписываемые врачом. В результате смертность повысилась именно среди малоимущих слоев населения.

К.В.: Как влияет на систему здравоохранения фармацевтическая индустрия?

Сегодня система здравоохранения только выписывает лекарства, зачастую сильно злоупотребляя ими, или сразу назначает операции. Происходит это, опять-таки, потому, что фармацевтические компании имеют рычаги влияния как на врачей, так и на систему в целом. Уже в университете будущих специалистов учат по любому поводу выписывать лекарства, и ограничиваться этим. Да еще и на консультацию врачу отводится 3 минуты. Что можно сделать за 3 минуты, как только выписать рецепт?

Почти все медицинские семинары и симпозиумы также оплачиваются за счет фармацевтических компаний. Иногда они бесплатно отправляют того или иного медицинского специалиста с семьей на Багамские острова «проводить профориентацию» (реальный случай, и отнюдь не единственный)... Поэтому врачи с удовольствием выписывают лекарства, иногда даже не зная, как они подействуют на пациента.

Сегодня ВОЗ, и международная, и испанская национальная федерация здравоохранения при поддержке СМИ участвуют в кампаниях пропаганды непроверенных лекарственных средств.

Например, большой скандал произошел с Гриппом А. СМИ просто запугивали население надвигающейся пандемией, а федерации и ВОЗ рекомендовали государствам в срочном порядке закупать вакцины под названием TAMIFLU компании La Roche. Что произошло с этим гриппом? А просто потом оказалось, не было никакой пандемии, и препарат даже не был никем испробован, не было опубликовано никакого клинического анализа, нет подтверждения о том, что этот препарат вообще имеет заявленный эффект. До сих пор все склады завалены этим препаратом до потолка, а La Roche получила в том году прибыль в 45 миллиардов долларов!

К.В.: Многие социальные движения в Испании протестуют против приватизации здравоохранения. Удалось чего-то добиться?

Сейчас все аргументы, которые Народная партия Испании в свое время использовала для приватизации здравоохранения, рассыпались в прах. Сейчас вновь начинают национализировать приватизированные в 90-х годах больницы.

Например, на днях национализировали больницу в городе Альсира в автономном сообществе Валенсия, которая была первой приватизирована и служила своего рода символом. Ее ставили в пример всем, как очень эффективную.

Так как люди не принимают приватизацию здравоохранения и начинают протестовать, приватизация зачастую делается скрыто. Например, на некоторых больницах продолжают висеть таблички о том, что они зависят от Минздрава Испании, когда там все уже давно управляется частными компаниями.

Начинают приватизировать зачастую с отдельных услуг, таких как, например, питание, или уборка помещений больницы. В случае уборки это просто криминально, так как после передачи этой службы в частные руки штат резко сокращается, приходят непрофессиональные люди, которые не понимают, что нужно делать, а работают зачастую с опасным, зараженным биологическим материалом. В результате смертность пациентов в больницах от заражений внутрибольничными инфекциями резко повысилась.

Также, прежде всего, начинают переводить на платную основу аналитику и радиологию. В бюджетных клиниках создаются огромные очереди, и в результате многим пациентам приходится пользоваться платными услугами, если они, конечно, могут себе это позволить.

Объектами приватизации становятся даже такие сферы, как банк крови или банк органов. Обычно это делается под благовидным предлогом: управление этих сфер передается благотворительным организациям или НКО. На деле ничего подобного не происходит. Эти сферы оказываются в руках все тех же частных компаний. Так, например, банк крови в Испании передали Красному кресту, который стал собирать кровь у волонтеров и продавать кровь и плазму. Они получают деньги от министерства, а кровь, взятую бесплатно у волонтеров, продают больницам. Такие игры вызывают справедливое возмущение у людей, и в результате кровь все меньше сдают в этот «национальный» банк крови, доноры идут теперь прямо в больницы.

С другой стороны, ВОЗ настоятельно рекомендует, чтобы в каждой стране были собственные банки крови, чтобы не смешивать патологии одной страны с другими. В 90-х годах был случай, когда частные структуры закупили кровь и плазму в США. Но так как закупка обычно анонимна, то только потом, когда разразился огромный скандал, мы узнали, что эту кровь в США собирали у заключенных в тюрьмах. А там есть много людей с высоким риском иметь инфекционные заболевания. Так по всему миру распространили Гепатит С, и сейчас люди в разных странах борются за то, чтобы фармацевтические компании снизили стоимость на лекарства от этого заболевания. Та кровь тогда не была проанализирована на СПИД, тогда он еще плохо был известен. Поэтому многих больных гемофилией, которым постоянно нужно переливание крови, заразили СПИДом именно этим путем.

Банк органов в Испании тоже хотели приватизировать, но, к счастью, его удалось отстоять — путем массовых протестов.

К.В.: Как повлиял финансовый кризис 2008 года и кризис государственного долга на систему здравоохранения?

После кризиса 2008 года резко увеличилось число психических расстройств.

Этот вид заболеваний также лечат с помощью лекарственных препаратов, зачастую способных вызывать сильное привыкание. Сегодня самыми выписываемыми медикаментами стали антианксиолитики и антидепрессанты. После долговременного их употребления люди уже не могут без них жить и нуждаются каждый раз все в больших дозах.

Американская ассоциация психиатрии служит авторитетом на международном уровне. Так вот, каждый год в МКБ вводятся новые синдромы и наименования психических расстройств, которые зачастую лечатся 4-5 существующими уже препаратами. Невольно вспоминается книга итальянского писателя Пьеро Сиприано «Химическая психушка», в которой говорится о том, как у людей отнимают свободу, разрушают личность и отнимают возможность развиваться при помощи психотропных медикаментов. Этих людей больше не надо содержать в психушках. Они сами, как овощи, будут тихо прозябать, накачанные этими медикаментами.

К.В.: Можно ли найти какое-то равновесие между частной и государственной системой здравоохранения?

Я считаю, никакого равновесия тут найти нельзя. Если кто-то желает, он может лечиться в самой дорогой частной клинике. Но всеобщее здравоохранение должно быть государственным. Миф об эффективности частного здравоохранения — не более, чем миф. Государственное управление здравоохранением, работая на предупреждение заболеваний, а не на прибыль, извлеченную из болезней людей, оказывается намного эффективней. Частные компании, повторю, озабочены только зарабатыванием денег, и их участие в системе здравоохранения является контрпродуктивным.