24 декабря, под занавес уходящего года, ВВС Пакистана нанесли новый ракетный удар по территории соседнего Афганистана. Власти Пакистана объяснили этот шаг борьбой с запрещенной в стране группировкой «Техрик-и-Талибан Пакистан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) (ТТП) (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которая использует территорию соседнего Афганистана и помощь местных властей для подготовки операций в Пакистане и укрытия от пакистанских военных.
Только по официальным данным афганских талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в результате удара погибли около 50 человек, в том числе женщины и дети. По неофициальным данным из ряда источников счет погибших перевалил за сотню. Правительство Афганистана обещало «не оставить без ответа» этот удар и перебросило на границу 15-тысячный контингент с военной техникой. Вскоре минобороны Афганистана сообщило о том, что военные нанесли ряд ударов вглубь «воображаемой» пакистанской территории (границу по «линии Дюранда» между странами афганские власти официально не признают).
Новое обострение ситуации подняло вопрос о возможном военном конфликте между странами. При этом эксперты довольно скептически оценивают шансы талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на то, чтобы противостоять многочисленной, хорошо подготовленной и мотивированной армии Пакистана. Однако война всегда была сложным и многомерным процессом. Военный потенциал зависит не только от непосредственной готовности вооруженных сил, но и от внутренне-политической, экономической, психологической обстановки во враждующих странах.
Пока Пакистан играет на обострение отношений с Афганистаном и пытается использовать политическое давление, внутри самой страны идут процессы, которые, с одной стороны, оборачиваются крупнейшими эксцессами и вполне могут привести к долгосрочной нестабильности, а с другой — гораздо менее известны в широкой русскоязычной прессе. Речь идет о действиях белуджских сепаратистов и о происходящем на севере Пакистана, в пуштунской провинции Хайбер-Пахтунхва. Последнее можно также до некоторой степени отнести к категории сепаратизма пуштунов.
Поэтому важно рассмотреть влияние этих двух факторов, которые дополнительно накладываются на экономическую ситуацию в Пакистане, подрывные действия ТТП (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и напряженность на афгано-пакистанской границе, чтобы более полно оценить масштабы происходящего и его последствия как для Пакистана, так и для всего региона в целом. В данной статье рассмотрим происходящее в провинции Хайбер-Пахтунхва.
Честь и месть
Самая северная провинция Пакистана, Хайбер-Пахтунхва, долгое время (и до основания Пакистана в 1947 году, и после этого) носила название Северо-западной пограничной провинции и была, по сути, автономной. Эти земли вместе с прилегающими к ней частями современного Афганистана были в течение как минимум нескольких веков территорией компактного проживания этнической группы пуштунов. Пуштуны, общеизвестные своей воинственностью, до сих пор живут не по законам Пакистана, а по собственным представлениям о нормах и принципах — кодексу чести, который носит название пуштунвалай, и состоит из четырех частей: нанг (честь), бадал (месть), мелмастия (гостеприимство) и нанавата (право на убежище). По данным переписи населения 2023 года, в Хайбер-Пахтунхве проживает более 40 млн человек, причем доля пуштунов составляет две трети.
Свое нынешнее название провинция получила лишь в 2010 году, войдя в состав Пакистана. А область семи племенных агентств на границе с Афганистаном, носившая название Территории племен федерального управления (ТПФУ), и вовсе вернулась под власть Пакистана только в 2018 году.
В 2001–2002 году боевики афганского «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), спасаясь от войны с терроризмом, развернутой США, вошли в ТПФУ через границу с Пакистаном. В 2004 году тогдашний диктатор Пакистана, генерал Первез Мушарраф, который решил предложить свою поддержку США в их борьбе с терроризмом, начал военную операцию против «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в районе ТПФУ. Однако пакистанские военные не трогали талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которые де юре не несли ответственность за разрушение нью-йоркского «Всемирного торгового центра» (знаменитых «башен-близнецов»). Естественно, подобная избирательность в военном отношении не могла закончиться ничем хорошим для Пакистана: военная операция оказалась провалена, а ТПФУ пришлось отдать под власть талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
После этого боевиков обоих «талибанов» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — и пакистанского, и афганского — пришлось долго, вплоть до конца 2017 года, с большими потерями от терактов ТТП (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и других террористических организаций, вытеснять за пределы Пакистана.
Следует отметить, что и Афганистан никогда не отказывался от своих притязаний на части пуштунских территорий Пакистана к юго-востоку от «линии Дюранда». Так, в 1947 году Афганистан, будучи членом ООН, единственной из стран голосовал против включения вновь образованного Пакистана в эту организацию — именно на основании своих территориальных претензий. Вполне естественно, что с приходом к власти в Афганистане более агрессивного режима талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) все эти притязания только усилились.
Борьба с терроризмом нон-стоп
В настоящее время искоренение ТТП (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Пакистане, мягко говоря, далеко от завершения, хотя и не носит характер полномасштабной войны. Это множественные локальные стычки и непрерывная контртеррористическая операция, которая с большей или меньшей интенсивностью продолжается по всей территории провинции Хайбер-Пахтунхва и даже за ее пределами.
При этом афганские власти напрямую не опровергают утверждений пакистанской стороны, что на территории Афганистана члены ТТП (организация, деятельность которой запрещена в РФ) укрываются и готовят свои операции. Они лишь заявляют, что проблема ТТП (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — это проблема дипломатии Пакистана, не имеющая к Афганистану никакого отношения. Впрочем, трудно поверить в то, что при наличии плохо скрываемых территориальных претензий к Пакистану талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) почему-то откажутся от использования удобного инструмента под названием ТТП (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в своих целях.
Мы же отметим, что у значительной доли населения Хайбер-Пахтунхвы совсем недавно был опыт проживания под властью талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ), который длился более 10 лет. При этом население, как минимум, не слишком сопротивлялось этой новой власти, иначе провал полноценной войсковой операции армии Пакистана в 2004 году объяснить невозможно.
Однако описанный выше короткий эскиз представляет только общие черты проблемы и не отражает фактического состояния дел в провинции. Некоторое представление о реальной обстановке может дать описание нескольких инцидентов, которые меньше освещались в прессе, но при этом вполне могут рассматриваться как полноценные феномены из повседневной жизни северного Пакистана. К ним мы и переходим.
Мы здесь власть!
21 октября 2024 года старейшее в Пакистане издание The Dawn описывает создание боевиками ТТП (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «Лашкар-и-Ислам» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) системы параллельного правосудия в долине Тира (агентство Оракзай, бывшая ТПФУ). Согласно информации местных источников, боевики разослали всем силовым ведомствам сообщения с требованием прекратить деятельность по поддержанию общественного порядка и не выходить на работу, либо вовсе покинуть район. Они обложили исламским налогом ушр (10%) всех фермеров в долине Тира, которые зарабатывают на выращивании наркотических растений. Этот вид сельского хозяйства вполне легально распространен по всей долине.
Новые «хозяева» предложили местным жителям обращаться со своими проблемами и спорами в созданный пакистанскими талибами (организация, деятельность которой запрещена в РФ) совет вождей, который будет решать вопросы «быстро и справедливо». Учитывая специфику работы местной официальной судебной системы, про которую в Пакистане говорят примерно так: «избави бог моего врага от нашей системы правосудия», такое предложение может рассматриваться местными жителями как вполне конструктивное.
Dawn пишет, что местные жители опасаются ходить на рынки, строить новые дома или ремонтировать старые. Но не подумайте, что это из-за боязни исламистов! Они боятся возможных ударов по рынкам со стороны пакистанской армии, а также того, что их временно переместят в другие районы из-за начала контртеррористической операции.
Эта ситуация продолжается, как минимум, с июля 2024 года. При этом боевиков-исламистов совершенно не смущает применение армией Пакистана всех видов вооружения, вплоть до боевых вертолетов. Более того, вплоть до сегодняшнего дня неясно, удалось ли армии решить поставленные задачи по вытеснению исламистов, или в этом районе так и продолжается та же система двоевластия.
Маленькая война — большая блокада
Другой пример, на первый взгляд, не связан с талибами (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Однако это не делает его менее ужасающим. Представим себе обычный пакистанский город Парачинар в округе Куррам недалеко от границы с Афганистаном (это все та же прежняя ТПФУ) и населением около 700 тыс. человек. Иными словами, это крупнейший город Территории племен. Теперь представим себе два местных враждующих клана, вражда которых тянется на протяжении десятилетий — из-за религиозных разногласий, которые на практике выливаются в постоянные земельные споры, тяжбы и вооруженные стычки. Как пишет в своем эссе обозреватель The Dawn Зия-ур-Рехман, большинство населения в Парачинаре — шиитское, а в соседней Садде — суннитское, и потому конфликты в течение всего этого времени никогда не утихают полностью. «Сейчас просто затишье. Мир здесь никогда не длится долго», — говорит журналисту в сентябре 2024 года один из местных торговцев.
То есть, с точки зрения местного населения, ничего необычного для этих районов Пакистана не происходит. Однако с конца сентября вражда обостряется и кланы вступают в полноценный горячий конфликт. Масштабы боевых действий таковы, что только за месяц с конца ноября 2024 года с обеих сторон гибнет не менее 130(!) человек. Правительство Пакистана взирает на эту маленькую войну в отдельно взятом районе с некоторой озабоченностью, но никаких силовых акций против враждующих сторон не применяет. Просто пытается усадить их за стол переговоров.
И все бы ничего, но эти взрослые игры в войну происходят не в вакууме, а посреди густонаселенного района. Местность вокруг гористая: сообщение с другими районами страны, как и линии снабжения местного населения всем необходимым, проходят фактически по единственной крупной дороге через Парачинар. И вот, конфликт кланов перекрывает эту трассу и другие возможные маршруты снабжения района — полностью! Ни продуктов, ни медикаментов в район ни по земле, ни по воздуху, не подвозят. Закрыты разграбленные и сожженные рынки, торговые и деловые центры, другие объекты социальной инфраструктуры. Район с населением более полумиллиона человек парализован.
Блокада длится не неделю и не две… Она продолжается около трех месяцев: только 1 января правительству-таки удается довести стороны до перемирия. Ради этого собирают Большой совет вождей, а жители Парачинара начинают массовую сидячую забастовку с требованием разблокировать дороги и рынки, а также обеспечить, наконец, их безопасность. А что еще им остается, если альтернатива — голодная смерть?
Но на этом история не заканчивается. 4 января правительство спешно собирает небольшой гуманитарный конвой, который мчится в Парачинар… и машины попадают под обстрел неких боевиков в районе Баггана. Ранение получает заместитель провинциального комиссара Джаведулла Мехсуд. Начинаются переговоры с местными, чтобы машины пропустили. В район разворачивающейся гуманитарной катастрофы он добирается только 10 января, к этому времени прошло около 100 дней блокады. При этом совершенно очевидно, что для 500 тыс. голодного населения семь грузовиков продуктов и медикаментов — это капля в море.
Однако и это не конец! К 16 января правительство собирает крупный гуманитарный конвой из 35 грузовиков: продукты, медикаменты, предметы первой необходимости. Все это отправляется в Парачинар по той же горной дороге… и снова попадает в засаду в районе Баггана! Нападающие убивают на месте одного солдата из охранения и ранят еще четверых. Солдаты вступают в перестрелку с боевиками, даже кого-то убивают, но 29 машин конвоя оказываются отрезанными. Часть водителей успевает убежать, бросая машины…
К 17 января становится известно, что число жертв нападения достигло десяти. Скончались от полученных ран второй солдат и еще двое пассажиров конвоя. Правительственные силы находят тела шестерых водителей. Часть из них перед убийством пытали, некоторых расчленили. Что касается материальной части, то 20 машин оказались разграблены и сожжены, 14 успели развернуться в обратном направлении после нападения. До Парачинара смогла доехать и разгрузиться там… одна машина.
Власти Пакистана по горячим следам провели в нижнем Курраме, названом по имени реки, вдоль которой и проходит та самая злополучная «дорога жизни», контртеррористическую операцию. Даст ли она какие-то ощутимые результаты? Ведь нападавшие были, как пишут пакистанские СМИ, местными жителями из окрестных поселков. Складывается впечатление, что «обычные» жители просто рассматривают большой конвой как возможность поживиться, а солдат армии Пакистана — как досадную помеху на пути к заветному призу. После проведения операции они, наверное, присмиреют на какое-то время…, но разве можно силой помирить шиитов и суннитов, которые ведут между собой кровопролитные войны в течение десятков лет и для которых месть является основой кодекса чести?
Как бы то ни было, реальные цифры убитых и умерших среди населения от этой ситуации мы вряд ли когда-либо узнаем. Непонятно даже, будут ли их подсчитывать в самом Пакистане?
В этих иллюстрациях не хватает, как сказали бы математики, умножающих коэффициентов от экономических и политических обстоятельств, однако они действуют на все провинции Пакистана, и потому мы обсудим эту тему в следующих частях. А пока на очереди соседняя провинция — Белуджистан.
Продолжение следует