С 17 по 19 сентября в России прошли выборы в Государственную думу восьмого созыва. По итогам голосования по партийным спискам и одномандатникам партия «Единая Россия» вновь получила конституционное большинство.
Однако эти выборы кардинально отличались от всех предыдущих. Из-за пандемии коронавируса выборы проходили в течение трех дней; разрешено было голосовать по интернету, с помощью сайта «Госуслуги». Считается, что такие нововведения дают простор для манипуляций.
Доктор политических наук, политолог, профессор МГУ им. М. В. Ломоносова Сергей Черняховский дал свою оценку прошедшим выборам в Госдуму, а также объяснил, как прошедшие выборы повлияют на доверие народа к власти, в интервью ИА Красная Весна.
ИА Красная Весна: Как Вы оцениваете результаты выборов в Государственную думу?
Сергей Черняховский: Результаты, которые мы имеем сейчас, не выходят за рамки статистических ожиданий. Знаете, когда-то Ленин писал, что «никто в мире не в состоянии скомпрометировать революционных марксистов, — если они сами себя не скомпрометируют». В данном случае у нас сложилась такая же ситуация.
Понятно, что наши внешние конкуренты изначально ставили задачу эти выборы делегитимизировать. Это было всем понятно, поэтому сдерживало желание комментировать нелепости организации выборной кампании властью.
Но я не понимаю, зачем власти и властным политтехнологам нужно было добавлять аргументы противникам страны — что в плане общей организации выборов, что в текущем плане?
Изначально было понятно, что голосование в три дня, как и голосование через интернет, само по себе (даже при предположении, что никаких злоупотреблений не будет), снижает доверие к выборам и десакрализует их. Потому что когда метод голосования строится по принципу «а как будет удобнее», когда ты можешь проголосовать, не отходя от рабочего места — это уже снижает сакральность выборов и уважение к ним. Это общее обстоятельство.
Второе. Лотерея по явке на выборы производила впечатление подкупа избирателей, если говорить прямо. Формально не было вручения приза за какое-то конкретное голосование. Но по факту это было накручивание явки в условиях, когда общий тренд движется в сторону низкой явки.
Дальше ход подведения итогов. Уже обращали внимание на то, что крайне затянуто было подведение итогов голосования в интернете, что абсолютно неестественно, и, следовательно, создавалось впечатление, что результаты корректируют.
Разница в результатах голосования к моменту прекращения телевизионной трансляции — где-то к 2–3 часам ночи, и того, что было продемонстрировано в качестве результатов в 9 часов утра. То есть под утро вдруг результаты меняются.
Дальше сам ход изменения цифр. Формально он выглядит правдоподобно, но повторяется каждый раз и один и тот же сценарий: оглашается не совсем удобный для власти итог голосования, а затем с каждым часом корректируется до желаемого. Какие результаты дали экзитполы? 45% голосов за «Единую Россию» плюс заявленный изначально 131 одномандатник уже обеспечивали общее большинство голосов для власти. Да, не получалось собрать конституционное большинство. Но оно на деле и не было нужно, а при необходимости было бы обеспечено за счет голосов Жириновского.
Доминирование партии власти обеспечивалось бы — но достаточно изящно.
Первые результаты с Дальнего Востока показали у «Единой России» 38% и почти 26% у КПРФ. Это была достаточно значимая картина. Потом, с увеличением количества подсчитанных бюллетеней, картина начинала меняться.
Вот когда картина голосования меняется таким образом, что у одного убывает как раз столько, сколько у другого прибавляется — возникают серьезные вопросы к адекватности объявляемых результатов.
Конечно — и такое может случиться. Но ведь случается практически каждый раз: на всех выборах, картина одна и та же. Начиная с выборов 1996 года. Когда результаты выборов крутились вокруг данных экзитполов — 45% у ЕР и 21% у КПРФ, тогда казалось, что это во что-то объективное укладывалось. Утром же «Единая Россия» дотянула до 49%, а количество одномандатников выросло до 190, — те, кто организовывал выборы, решили довести свои цифры до уровня конституционного большинства, которое для дела не было нужно, и когда при этом показатели КПРФ демонстративно понижаются до менее чем 19% — то есть ровно так, чтобы эта партия не набрала больше, чем на позапрошлых выборах.
Формально, любые совпадения могут быть, но, когда совпадения возникают постоянно, возникает впечатление, что они регулируются.
Понятно, что «Новые люди» — это искусственная партия, которая собирает голоса людей, не имеющих собственной позиции.
Политтехнологи, которые на вечере у Соловьева в какой-то момент начали истошно вопить «Да мы победили, да мы победили, победили чисто и честно!», — явно создавали впечатление, что прошедшие выборы они оценивают негативно, что очень многие вещи они придумывали для максимально возможного успеха правящей партии, ради того, чтобы оправдать свою заработную плату, а не для того, чтобы добиться политического успеха.
Если опираться на данные экзитполов, то партия власти потеряла почти 10% по сравнению с прошлыми выборами 2016 года, тогда она получила более 54%. Такая потеря является очевидным фактом. Был выдвинут тезис, что результаты 2016 и 2021 годов нельзя сравнивать, потому что в 2016 году действовал эффект Крыма, а также не было пенсионной реформы и истории с вакцинацией. Тезис про Крым сам по себе спекулятивный, потому что эффект Крыма работал на всех так или иначе. Здесь не было партии, которая была бы против воссоединения с Крымом.
Явка на выборах до вброса результатов электронного голосования была меньше 50%, как и в 2016 году. Отсюда появляются два тезиса: половина людей против и не ходят голосовать, то есть никого не поддерживают. Дальше следует противостоящий тезис, согласно которому люди не ходят голосовать, потому что у них и так все хорошо, то есть у них нет протестных настроений в массе своей. Это ложный тезис, потому что не ходят голосовать в массе своей те, кто не надеется на улучшения, поэтому они не видят смысла в том, чтобы голосовать.
Здесь встает другой вопрос, почему «Единая Россия», которая собрала на себе все огрехи власти, все равно получает поддержку большинства населения, ведь 45% — это относительное большинство, по отношению к остальным…
Почему граждане не голосуют за оппозицию… Потому что от сохранения у власти «Единой России» они не ждут существенного ухудшения. От нее не ждут никаких улучшений, но и не ждут существенного ухудшения. А от остальных партий просто ничего не ждут. Никто не ждет от Жириновского, Миронова или кого-нибудь еще, что они улучшат жизнь людей. И тут вроде бы встает вопрос о КПРФ.
Но от КПРФ тоже никто давно ничего не ждет. У них была возможность взять власть в стране в 1996 году — они просто струсили. Не говоря о том, что, когда партия была запрещена в 1991 году, достойно ответить они не смогли — пошли в суд. Коммунистическая партия, которая идет подавать в суд против буржуазной диктатуры, условно говоря — это вообще какой-то оксюморон. Потому что она иначе должна отвечать на такие действия. В этом отношении Компартию вообще нельзя запретить. Она просто переходит на нелегальное положение и отвечает диверсиями и терактами, а также распространением листовок и революционной литературы, если это Компартия.
Вот эта подача иска в суд, сдача позиций в 1996 году, известная трусость Зюганова в 2012 году, когда КПРФ не вышла на Поклонную гору, то есть не пыталась играть самостоятельную роль в развитии этой ситуации. Для многих, в первую очередь для ядерного электората КПРФ, это не влияет на их позицию, но для большинства это выглядит как голосование за заведомого капитулянта.
При этом, конечно, нелепы спекулятивные наезды на КПРФ и обвинения ее в том, что ее члены «развалили Советский Союз», — как говорили некоторые эксперты у Соловьева. Но в то же время Маргарита Симонян сказала одну очень точную вещь: «Компартия боится выходить вперед».
Несколько раз в решающие моменты, когда можно было энергию людей направить на решение острых политических вопросов, КПРФ уходила в сторону. В этом отношении у людей возникает ощущение, что от КПРФ — ждать нечего.
В итоге получается голосование за «Единую Россию». Лучше не будет, но может, и еще хуже не станет. Это по настроению людей на этих выборах. И его, честно говоря, было достаточно для успеха «Единой России».
Но то, что власть и провластные политтехнологи пошли на вещи, которые превращают выборы в карнавал или спектакль, это уже вызывает вопрос о том, кто больше дискредитирует российские выборы: те кто сидит за рубежом или те, кто борется с теми, кто сидит за рубежом.
ИА Красная Весна: Можно ли считать выборы сфальсифицированными, если принимать во внимание то, что Вы рассказали?
Сергей Черняховский: У нас все-таки не было прямых фальсификаций. Устроили комбинацию, когда все выглядит так, как миф. Формально это не фальсификация, формально все выглядит как честность — но всем понятно, что это «честное и чистое» мошенничество.
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, период до следующих выборов в Государственную думу будет спокойным?
Сергей Черняховский: А что, от этой Думы что-то принципиальное зависит? У нас Дума могла в 90-е годы пошатать ситуацию в стране. Сейчас она может только пошуметь внутри себя, то есть она на политику реально не влияет. Она, с одной стороны, легитимирует власть, а с другой стороны, является лишним инструментом в принятии решений. Потому что все, что нужно власти (неважно, плохое или хорошее), все равно будет принято.
Сейчас Государственная дума — это больше декоративный элемент, который стал более разнообразным с приходом туда пятой партии.
Из тех моментов, которые выглядят все-таки приятно — это то, что партия «Яблоко» не получила, кажется, и одного процента. Также ни один из спойлеров ( спойлер — кандидат или партия на выборах, который не имеет шансов победить, но оттягивает на себя часть голосов за другого кандидата со сходной программой — прим. ИА Красная Весна) не повлиял на реальную обстановку дел.
«Справедливая Россия», конечно, прошла в Государственную думу, и получила какое-то приращение, но столь незначительное, что оно скорее бьет по тому же Прилепину, который, может быть, мог бы и больше набрать, если бы пошел с другой партией.
А по поводу спокойствия или не спокойствия в стране… Это просто будет не от Думы зависеть. Достаточно интересно, что не было каких-то попыток организовать массовые протестные выступления по поводу организации выборов и подведения результатов. Пока не было, во всяком случае.
ИА Красная Весна: Хотя поводов на самом деле достаточно, потому что можно предъявить «Единой России» счет за пенсионную реформу, дистанционку, повышения НДС и так далее.
Сергей Черняховский: Сейчас, по крайне мере, нет каких-то серьезных уличных брожений.
Дистанционное образование вызывает достаточно серьезное раздражение в обществе, при этом мотивированное. А так — за что бороться? Есть какая-то безопасная для здоровья альтернатива?
В отношении вакцинации. Действительно, есть брожения на эту тему. Власть проявляет какую-то беззубость. Если вакцинация нужна, то надо делать ее обязательной, если не нужна, то не надо морочить людям голову этим вопросом. Но власть не проявляет последовательности в этом вопросе. Получается, что реальной какой-то диктатуры нет и политической конкуренции тоже нет, а общество находится в аморфном неразвивающемся состоянии.
Что будет дальше? Можно ожидать мощного давления в 2024 году. А власть к тому моменту может накопить достаточное количество усталости по отношению к себе из-за безответственности и расхлябанности.
Я не думаю, что удастся организовать «цветной» переворот в стране, но все вышеперечисленное — в общем ситуация в стране, настроение в обществе — все это устойчивость системы ослабляет.
ИА Красная Весна: То есть до 2024 года мы можем рассчитывать на более-менее стабильную внутриполитическую ситуацию, если не будет сильного внешнего давления.
Сергей Черняховский: У нас нет оснований предполагать противное, но и рассчитывать на что-то позитивное тоже не приходится. После выборов на Украине в 2012 году, никто не ожидал, что так все развернется в 2013–2014 году.
Должно быть понимание, что можно играть по правилам, можно их нарушать, но самое нелепое — это попасться между одним и другим. Если попался, то надо иметь жесткую волю к подавлению и развивать общество. Если ты этого не можешь, то надо играть по правилам демократической лотереи.