Essent.press
Мария Мамиконян

«Рояль в кустах», или Поэма оперативного экстаза

Изображение: (cc) АндрейФдрв
Русский марш 2012 года
Русский марш 2012 года

Основным событием только что прошедшего Дня народного единства был, по всеобщему признанию, очередной «Русский марш».

Его ждали, опасались массовых беспорядков, предвосхищали последствия... Прежде всего, конечно, в Москве. Это же уже традиция — националисты в масках, устрашающая символика, ОМОН и спецназовцы в немереных количествах. Драка. Задержания. Протесты. В общем, политическая движуха в «национальном» направлении. И то, не всё же оранжевым быть в центре внимания! В конце концов, есть в России для русских место — или как?!

Вопрос столь же закономерный, сколь и лукавый. Лукавство его с годами демократии и «свобод» только нарастает. Оно становится всё выпуклее и очевиднее — настолько, что кажется, только слепой не увидит. Под этим воистину вызывающим лукавством я имею в виду то, что вот уже два десятка лет народу стараются впарить некую подделку под видом его, народа, национального движения. Которое, конечно же, у русского народа, как и любого другого, может и должно быть. Особенно, когда он находится в столь тяжелом положении. Оно должно быть, должно заниматься витальными проблемами нации, должно выправлять тот исторический вывих, который нанесен русским перестройкой. Но вместо него — длящееся шутовство бутафорских националистических партий. Что особенно неприемлемо, поскольку народ-то реально доведен до ручки.

Начался балаган отнюдь не сегодня. Вспомним новейшую историю России. Когда был упразднен СССР, с ним вместе упразднили, а точнее, разгромили и коммунистическую идеологию, бывшую до того основным скрепляющим элементом государственной конструкции. Более того, само слово «идеология» оказалось надолго выведено из лексикона, а запрет на государственную идеологию зафиксировали аж в Конституции. Единой идеологии быть не должно! А так… так пусть расцветают все цветы!

Но поскольку в нашем обществе, до того глубоко идеологизированном, «свято место» долго пусто не оставалось бы, и это было очевидно всем, так сказать, заинтересованным инстанциям, рост «цветов» на самотек пускать не стали. Что там еще вырастет — кто его знает?! Вдруг — то же самое? Или иное, и тоже державное? Например, имперско-национальное? Это ведь так естественно для народа-держателя — вспомнить о национальной идентичности и начать собираться заново, собирая вокруг себя других. Собираться, воспроизводя заложенные в самое нутро коллективной личности социокультурные коды.

А вот это как раз и не входило в планы «инстанций». Входило другое — создать жупел русского национализма. Некую вывеску «русского фашизма», которой можно было бы пугать мир и отчасти собственное население. Фашизм ведь был знаковым словом, которое большинство отторгало мгновенно и, слава богу, без обсуждения.

И пошла вампука! Общество «Память» (иначе Национально-патриотический фронт) с Дмитрием Васильевым во главе потрясло своими «откровениями» просвещенный мир. «Я — фашист, русский фашист, ничего страшного в этом нет, — говорил Васильев, — если хотите, я монархо-фашист… это журналисты специально дискредитировали слово «фашист»…» Кроме высказываний имели место еще показательные «погромы».

Наиболее известной публичной акцией, названной в 1990 г. погромом, был всего лишь очень громкий скандал в ЦДЛ на вечере объединения «Апрель» («писатели в поддержку перестройки») с битьем пары писательских очков. Учинила публичный дебош не васильевская «Память», а другая — так называемый Союз за национально-пропорциональное представительство «Память» под руководством Константина Смирнова-Осташвили. Осташвили был фигурой известной. Он регулярно выступал на тогдашнем московском «гайдпарке», Пушкинской площади, где одновременно и буквально бок о бок собирались политические близнецы-антиподы — «памятники» и «дээсовцы» Новодворской.

Итак, пришли в зал ЦДЛ тридцать представителей «Памяти». Стали выкрикивать в мегафон: «Долой сионизм!», «Апрель! Кто ваш спонсор?» и прочее.

В ответ заголосили либералы: «К нам фашисты пожаловали! «Память» — это фашизм!»

В ответ на это: «Ах, вы русских фашистами называете? Вы еврейские ублюдки!»...

Все это было бы полбеды. Как и раздавленные очки одного из «апрелевцев», и попытка заломить руку Б.Окуджаве. Но, начавшись лёгкой постановкой, кончилась история весьма драматично: Осташвили получил двухлетний срок и отбыл его в колонии, а за несколько дней до освобождения был найден… повешенным.

В этой истории с нехорошим концом примечателен один момент — в разгар инцидента в Доме литераторов некий молодой человек с известной в писательских кругах фамилией Штильмарк (его отец был автором авантюрного романа) пытался объяснить присутствующим: «Осташвили — это не «Память»! Осташвили — провокатор КГБ. Я сам член «Памяти», я знаю, о чем говорю».

Действительно, Штильмарк-сын был председателем Балашихинского районного отделения НПФ «Память», серьезно враждующего с «Памятью» осташвилиевской. Всего же разнообразных «Памятей» к тому моменту было чуть не семь (чему, видимо, поспособствовало благоволение, оказанное бренду «Память» Борисом Ельциным). Все эти «Памяти» изрядно между собой ссорились. И даже на антисионистской теме сходились далеко не всегда.

Иногда и между совсем близкими людьми обнаруживались знаковые расхождения. Например, апокриф гласит, что когда А.Штильмарк опубликовал в «Собеседнике» статью в защиту «Памяти», его брат послал в редакцию письмо к нему. Где объяснял: «Надо не с сионистами бороться — много им чести. С коммунистами нужно бороться! Жалко, что отец наш это понимал, а ты не понимаешь».

А ведь, согласитесь, интересная мысль из стана «почвенников» — по поводу того, с кем важнее бороться! И — неслучайная. Внимательное наблюдение за политическим и человеческим поведением наиболее ярких персон перестройки уже тогда наводило на понимание, что при всех «несовместимостях» они очень даже совместимы. На каком-то другом, не публичном плане.

Те же Новодворская и Осташвили со своими мегафонами — они регулярно исполняли у памятника Пушкину как бы некую музыкальную пьесу в четыре руки. И таким образом складывалась «музыка перестройки» (не путать с «музыкой революции» Блока). А иначе бы она, эта музыка, распалась.

Или Новодворская и Дмитрий Васильев? «Дим Димыч — душка!» — говорила Валерия Ильинична знакомым и никогда, представьте, никогда не выступала в СМИ против него, закрывая глаза даже на святое для демократов — на антисемитские высказывания «душки»!

А Васильев и главред «МК» Павел Гусев? Вполне симпатизировавшие друг другу личности, говорят, даже друзья. Хотя и имела место в 1992 г. некая бутафорская акция, распиаренная как «погром в редакции МК». Ворвались, высказались в черносотенном ключе, пригрозили. Журналист Кравченко испугался (или притворился испуганным) и уехал в Израиль. Об этом много говорили. Потом вернулся. И жизнь редакции как текла, так и продолжила течь. Стиль публикаций, каким был вызывающим, таким и остался. Зато нарисовались «борцы, пострадавшие от русского фашизма» и сам этот «русский фашизм». Хотя и он быстро сдулся. Как-то тихо кончилась эта громкая «Память». И вспоминается теперь как нечто почти буколическое.

Однако из нее вышло и в октябре 1990 г. было официально учреждено РНЕ Александра Баркашова — уже (время требует новых форм!) более структурированное и военизированное образование, с более внятным нацистским дизайном. И, что уж точно ни для кого не секрет, созданное все теми же «умельцами» по части политических балаганов.

Баркашов сыграл свою страшную, совершенно провокаторскую партию в событиях 1993 г., когда как раз этот «дизайн» (в частности, снятые из американского посольства фотографии молодцеватых парней, по-нацистски выбрасывающих руки в приветствии) стал недостающим «доказательством» того, что в Доме Советов будто бы засели фашисты. Кто-то из этих парней через несколько дней погиб, но в целом структура, сделавшая свое черное дело, была благополучно уведена из-под обстрела.

И снова провокация и трагедия сочетаются с фарсом — в апреле 1995 г. в офис РНЕ ворвались неизвестные в масках, якобы в поисках А.Веденкина, второго лица в РНЕ. Они под дулом автомата требовали от Баркашова указать местонахождение Веденкина и… просить прощения: «У лиц еврейской, арабской, негритянской национальности, у всех — быстро!!!» Баркашов подыгрывал и глумливо просил прощения. Ни для кого не секрет, что вторгшаяся в офис Баркашова вооруженная группа принадлежала одному из конкурирующих спецведомств. Отчасти история была связана с объявленной на тот момент «борьбой с фашизмом». В своем указе Ельцин потребовал решительных антифашистских действий от всех силовых ведомств включая ГРУ (?!), а от Академии наук — в кратчайший срок разработать и утвердить определение фашизма. Так что глумились не только служивые, но и сам Борис Николаевич.

Диалог, в котором на Баркашова глумливо наезжают, а он глумливо оправдывается, был одним из первых спецслужбистских «сливов», опубликованных в популярной газете. Ценность публикации в том, что это неоткорректированная стенограмма. Чтобы оценить уровень оперативного глума, нужен именно буквальный текст, изреченный «антифашистами», записанный на видео и реализованный А.Хинштейном. Я привести его не рискую по причине абсолютной ненормативности. Но это — воистину поэма! Почти что в белых стихах. Еще и еще раз косвенно вскрывающая сущность и нашенского «антифашизма», и нашенского «фашизма», и всю ту непрозрачную игру, которая давно ведется на национальном поле вместо реальной национально-освободительной борьбы.

Однако суть происходящего с русской национальной идеологией много серьезнее конкретных специгрищ.

Есть такой А.Байгушев, бывший крупный цекист, помощник главного идеолога КПСС М.А.Суслова и автор любопытных мемуаров «Русский Орден внутри КПСС». Он признанный авторитет в определенной части национально-патриотической элиты. В своей книге Байгушев повествует ни много ни мало о роли «русской партии» в деле разрушения страны, всячески эту роль подчеркивая и никак не стыдясь результата. Фактически, отбирает пальму первенства у «еврейской партии»! Рассказывая о разрушительной подковерной деятельности «Русского Ордена», он много сообщает об эмигрантских связях Ордена, об эмиссарах из-за рубежа и... конечно же, об активной роли КГБ в данной композиции. Он гордится этим всем. И своей причастностью.

Зарубежными партнерами элитных партийных «русичей» из ЦК КПСС, их реальными (как следует из написанного Байгушевым) руководителями, двигавшими перестройку, были наследники белоэмигрантов, в том числе, из небезызвестного Народно-трудового союза (НТС). Организации, сотрудничавшей с немцами во время войны, а после ведущей активную подрывную (включая диверсионную) работу на территории СССР.

И нет ничего удивительного в том, что растерянным и дезориентированным перестройкой русским мальчикам, ищущим идентичности, были в начале 90-х подсунуты весьма специфические ориентиры. Очень умелые руки стали перелопачивать саму почву, на которой должны были взрасти «все цветы». Из нее выщелачивалось реально русское, а подсовывалось суррогатное — от псевдоязычества до славяноарийства, от умеренной германофилии до неумеренного гитлеризма. К тому же с очевидным отторжением всего имперского и, наоборот, превознесением национально-демократического. Это был не органический процесс, а именно рукотворный.

Интересные детали поведал недавно один из друзей и последователей А.Байгушева А.Самоваров в статье «Русские без старой гвардии» (АПН, 31.10.12). Про то, как в 2008 г. главный редактор журнала «Москва» Л.Бородин, националист-имперец по убеждениям и отнюдь не мальчик, делает вдруг главным редактором «Москвы» национал-демократа С.Сергеева. Потому что (!) тот приглянулся Солженицыну. Но... «скоро Солженицын умер, Бородин снял Сергеева. Стал выступать против национальной демократии». Не правда ли, странная непоследовательность и зависимость для столь уважаемого, солидного человека? Завершает Самоваров тем, что будто бы Бородин «к концу жизни понял, что кроме национал-демократии пути для России нет».

Есть ли для России путь в русле национал-демократии, и что эта идеология из себя представляет, мы рассмотрим отдельно. А данную статью хочется закончить одним наблюдением. Если посмотреть видеозапись последнего «Русского марша», то видно, как по ходу его, прямо тут же на набережной бригада таджиков-гастарбайтеров разбивает ломами асфальт. Что называется, «в нужное время, в нужном месте». И люди — «нужные». К чести манифестантов, они никак не реагировали на этот «рояль в кустах». Но ведь он стоял!

Мария Мамиконян
Свежие статьи