Essent.press
Сергей Кургинян

Волчий катехизис, или Предисловие к интервью с Г. Павловским

Изображение: Скопина Ольга © ИА Красная Весна
Сергей Кургинян
Сергей Кургинян

И ты будешь волков на земле плодить,

И учить их вилять хвостом!

А то, что придется за это платить,

Так ведь это ж, пойми, — потом!

А.Галич

Господина Павловского, чье интервью с нашим агентством мы публикуем без сокращений, я знаю в течение очень многих лет. И ответственно заявляю, что он является вполне вменяемым и профессиональным аналитиком, за плечами которого — и большой опыт, и серьезная осведомленность, и специфическая аналитическая одаренность, которая в чем-то сродни особого рода инстинкту.

Я знаю также, причем с весьма далеких времен, что Глеб Олегович — суперрациональный человек. И что в качестве такового он может направить свое аналитическое оружие в том направлении, которое ему подсказывает и этот самый аналитический инстинкт, и корпоративно-клановая позиция, которая обуславливает содержание текстов этого интеллектуала.

Поэтому с текстом Павловского я ознакомился не как с произведением отвязанного и не слишком компетентного «вольного политологического стрелка», а как с определенным посланием, адресованным и либеральной оппозиции, и оппозиции как таковой, и всем тем, с кем данный клан, а не только лично Павловский, стал более активно, так сказать, перестукиваться в посткоронавирусную эпоху.

Знакомясь с позицией и этого клана, и самого Павловского (а Павловский никогда не был лишен определенной специфической самостоятельности), я пришел в глубокое изумление и хочу им поделиться с читателями ИА Красная Весна.

Мое изумление порождено тем, что содержание текста господина Павловского совсем уж лишено того, что, казалось бы, должно бы было присутствовать в текстах ревностного ученика Михаила Яковлевича Гефтера.

В отличие от Павловского, Гефтер никогда не был героем моего интеллектуального романа. Но я, во-первых, относился к нему с предельным вниманием. А во-вторых, я твердо знал, что покойный Михаил Яковлевич не позволял своим ученикам избыточно опрощаться. И потому решение господина Павловского подобным образом опроститься как минимум не лишено определенной политической репрезентативности.

Что же именно утверждает Павловский в своем интервью?

Какие аргументы он приводит в пользу того, что человек с вполне специфической биографией, занявший крайне экстравагантную позицию, должен быть назван «эталонным политиком» вообще и тем более эталонным церковным политиком?

Предположим, что я отстаиваю некую позицию, которая другим не нравится. Павловский ведь не говорит, какую именно. Согласно его мнению, тут важно, чтобы отстаивание любой позиции носило последовательный характер. Предположим, повторяю, что эта позиция состоит в том, что дважды два — пять, Волга впадает в Тихий океан, а люди являются порождением кольчатых червей. Является ли заявивший все эти экстравагантности человек эталонным политиком? По мне, так он является упертым чудаком на букву „м“ или пациентом психлечебницы. Или вопиюще безграмотным кретином, а не эталонным политиком. А у читателя есть основания для другого мнения? Впрочем, в отличие от читателя, я понимаю, что такое мнение Павловского не может быть порождением его слабоумия и знаменует собой нечто другое. И мне интересно, что же именно.

Я начинаю получать ответ на этот свой вопрос после того, как Павловский называет второе качество эталонного политика. Оно состоит в том, чтобы защищать своих, в общем-то, до смерти. А не кажется ли читателю, что это качество наиболее последовательно проявляют, например, уголовные паханы? И что именно за это их коронуют?

Значит, если пахан «прет рогом» и «греет зону», как подобает настоящему пахану, то он является эталонным политиком? В отличие от всех крупнейших политиков, известных в истории человечества, которые никогда не «перли рогом» и очень мощно ротировали кадры, проявляя при этом качества, очень далекие от однозначного и решительного «сугрева» собственной зоны.

Согласно формуле Павловского, тот же Гай Юлий Цезарь не являлся эталонным политиком. Не говоря уже о Де Голле, ненавидимом мсье Сустелем и другими именно за отказ от обещавшегося им «сугрева» своей алжирской «братвы». И Черчилль не являлся эталонным политиком, и Рузвельт… И никто из выдающихся политиков Востока…

А вот покойный Вячеслав Иваньков гораздо ближе к политическому идеалу Павловского. Не говоря уже об Эрнесто Рома (он же — убитый Гитлером Рэм), который в пьесе Бертольда Брехта «Карьера Артуро Уи» приходит к Уи (то бишь Гитлеру) с тем, чтобы изложить ровно тот же катехизис политика, который формулирует господин Павловский.

«Пускай страдают Дольфиты и Кларки –

Своих не трогай! Слышь, Уи! Не трогай!

Пусть заговор твой оплетет весь мир,

Но заговорщиков не трогай! Всё

Топчи ногами — береги лишь ноги,

Их не топчи!»

Господин Павловский хочет предложить это в виде катехизиса эталонного политика? Причем прекрасно понимая, что к политике это вообще никакого отношения не имеет. Зачем он это делает? И зачем это делает та группа, которая ему созвучна с давнейших пор?

И господин Павловский, и эта группа понимает, что наступает время паханов и паханят, которые должны сбиться в кучи и переть рогом на власть. И по возможности не обладать никакими другими качествами, потому что не их это ума дело. И другие качества будут проявлять другие люди после того, как паханы и паханята сковырнут власть и государство. И начнут, порыкивая, разгуливать на бесхозной территории. Тогда-то и придут хозяева.

И господин Павловский с несвойственной ему ранее откровенностью и со странной готовностью к предельному опрощению, дает инструкцию, согласно которой неважно, что именно несут паханы и паханята, неважно, что вытекает из их паханско-паханятских интенций. Важно только, чтобы они перли рогом и правильно сбивались в криминальные стаи.

Всё остальное теперь уже неважно, господа! — говорит Павловский.

Что ж, знакомьтесь с позицией и выбирайте будущее. Вливайтесь в такие стаи и стайки, чуждые нравственности, истины, чести и благородства и вполне тождественные волчьим стаям с их вожаками. Ибо, как всем понятно, вожак волчьей стаи — это эталонный политик. Стаю сплотить способен, своих не сдает. Вот только не может сказать, что дважды два пять, а Волга впадает в ядро земли, питая собой его демонических обитателей. Гортань не так устроена, рычать может, а нести ахинею — нет. Ну, на худой конец, и это сгодится. Рычание — это тоже идеология.

Вы не хотите вливаться в такие стаи а-ля Павловский? Ну тогда либо прячьтесь в схронах, откуда вас будут выволакивать, либо аплодируйте стаям, надеясь, что вас тогда помилуют. Либо… либо что? Вот об этом подумайте — ознакомившись с волчьим катехизисом.

Глеб Павловский: отец Сергий действует как эталонный политик

Отец Сергий
Отец Сергий
© Среднеуральский женский монастырь

Предлагаем вашему вниманию интервью с политологом Глебом Павловским о ситуации вокруг схиигумена Сергия (Романова). Схиигумен Сергий (Романов) — крупная величина не только церковной жизни, но и всей российской политики, уверен Глеб Павловский. Эксперт рассказал Д. Красноухову, чем опальный старец удивил его и с чем предстоит столкнуться монаху, вышедшему из подчинения Русской православной церкви.

Д. Красноухов: Ранее в Facebook вы назвали поведение отца Сергия «эталонным для религиозного и политического деятеля» и выразили сожаление, что ему «некого сопоставить в русской политике». Чем именно удивил вас схиигумен?

— Он меня действительно удивил, потому что нормой русской политики сегодня стала принципиальная невнятность и сглаженность высказываний, либо их условность. Я хочу сказать что-то острое — я ругаю Путина. Это бесполезно и безопасно.

Политик, а насколько я понимаю, схиигумен Сергий является церковным политиком, должен защищать свою позицию совершенно независимо от того, нравится она кому-то или не нравится — не обязательно властям, кому угодно. Если он еще несет ответственность за сообщество, а схиигумен Сергий несет ответственность за сообщество монастыря, он обязан это сообщество защищать, в общем-то, до смерти. В этом смысле это общее правило, оно не касается специально церковного политика, оно касается любого.

Для религиозного политика дело только усложняется, затрудняется, потому что он обязан соответствовать внутренним нормам своей религии, и отец Сергий это делает. Нападая на него, все фокусируются на удобной стороне вопроса, на том, что какие-то взгляды отца Сергия, мягко говоря, сомнительны и являются неполиткорректными, а то и просто дурацкими, и на мой взгляд — тоже. Но это совершенно не затрагивает центральный вопрос: он отстаивает свою позицию или не отстаивает? Он отстаивает и делает это ненасильственными средствами, а именно — речью, выступлением.

Глеб Павловский
Глеб Павловский
Ольга Шматова © ИА Красная Весна

Поэтому я бы хотел, чтобы таким образом вели себя все остальные российские политики: либеральные, антилиберальные, левые — это неважно. Важно, что политик не имеет права отходить на какую-то удобную чужую территорию и прятаться на ней. Он должен стоять до конца, мне так кажется. Отсутствие этого свойства является общим свойством подавляющего большинства русских политиков. Они — мямли, собственно говоря. Есть либеральные мямли, есть лояльные мямли, это неважно.

Можно привести второй позитивный пример, а именно — поведение лидера ЛДПР Владимира Жириновского, который защищает губернатора Сергея Фургала. Жириновский мог бы тоже скрыться за какое-нибудь подлое высказывание типа: «Ну, еще неизвестно, быть может, тут какие-то данные, следствие покажет» и так далее. Но он отважно бросился в борьбу за Фургала и совершенно справедливо обвинил действующую власть в том, что она клевещет — независимо от данных пятнадцатилетней давности. Она клевещет потому, что он является почти единственным губернатором, принадлежащим к враждебной партии. Это тоже хорошее поведение, правильное поведение.

Но всё это редкие исключения в нашей жизни, и особенно меня всегда удивляет способность левых политиков, которые, по идее, должны быть более отважными и имеют больше причин к резкости, к нападению на власть. Они обычно оказываются зайчиками в таких ситуациях. Исключения есть везде, но, как правило, почему–то в России именно левые политики оказываются более конформистскими.

Д. Красноухов: Схиигумен Сергий находится в непростой ситуации. Церковный суд извергнул его из священного сана (по состоянию на 11 июля 2020 года патриарх Кирилл еще не утвердил данное решение), выдвигаются обвинения в разжигании ненависти, распространении фейков, оскорблении президента. Как действовать в столь непростой обстановке?

— Ну как я могу советовать человеку, принадлежащему не к моей деноминации? Он верующий человек, а верующий отличается от неверующего тем, что он, правильно или нет, твердо знает какие-то вещи, которые позволяют ему определять курс в любой момент. Поэтому отцу Сергию советовать нечего.

Старец Сергий (Романов)
Старец Сергий (Романов)
Цитата из видео с YouTube-канала «Всеволод Могучев»

Ему можно посоветовать быть готовым к самым грязным нападкам, к самым грязным способам расправиться с ним. Потому что проблема у церковных и светских властей сейчас только одна: как с ним расправиться так, чтобы не породить в дальнейшем какое-то новое обострение. Вот они только этим и заняты. Они не заняты тем, чтобы решать вопрос, как с ним договориться, как договориться с общиной монастыря. Они решают только вопрос об уничтожении.

Это свойство нашей власти, его нужно ясно понимать, оно само по себе независимо от отношения к власти, в таких случаях прямого сопротивления она решает только один вопрос, вопрос — как тебя уничтожить — политически, морально, физически. А лучше всеми тремя способами одновременно. Я думаю, он это понимает, и, как у верующего человека, у него есть на кого опереться.

Д. Красноухов: Есть ли у схиигумена шансы выстоять в данной ситуации? Или, как минимум, не потерять лицо?

— Для серьезного идейного человека, как и для серьезного верующего человека, быть раздавленным — это разновидность победы. А вопрос о сохранении лица — смешной вопрос. Как можно повредить лицу человека? Действуя со стороны власти, можно только подчеркнуть его независимость, его принципиальность, в этом смысле власть не имеет силы подорвать репутацию, она может только уничтожить.

Д. Красноухов: Вы удивлялись тому, что в либеральной среде стали атаковать отца Сергия…

— Да, это очевидная вещь. К сожалению, ее можно объяснить и психологически, но это отвратительная позиция. Я даже слышал в передаче одной либеральной радиостанции, там проводили опрос, и оказалось, что большинство людей выступает за посылку Нацгвардии против монастыря. То есть это, я бы сказал, подлость изумительная. Даже трудно это представить, но это именно так.

Ксения Собчак заявила о «сексуальном насилии» в монастыре отца Сергия и упала в клумбу
Ксения Собчак заявила о «сексуальном насилии» в монастыре отца Сергия и упала в клумбу
Скриншот из Telegram-канала Ксении Собчак

Поскольку они видят в отце Сергии чужого — а я тоже вижу в нем чужого, он совсем не мой герой по его идеям — но против чужого можно применить силу уничтожения системы, защищать надо только своих. Именно это является сегодня нормой в либеральном сообществе. К сожалению, это так. Эта норма объяснима тем, что сообщество само находится постоянно под угрозой, под атакой со всех сторон, но оно не ищет союзников, оно ищет, как ему самому защититься. А это уголовный принцип: «умри ты сегодня, а я завтра».

Д. Красноухов: Недавно против президента Владимира Путина пошел якутский шаман, теперь — отец Сергий. Есть ли в этом тенденция, что религиозные деятели открыто выступают против российской власти?

— О шамане я мало что знаю. Я ничего не знаю о нем как духовном лице, и о шаманизме мне тоже ничего не известно. Но, конечно, будет идти, будет нарастать активизация разных сил с разных сторон — против, что очевидно для всех, бесчестно управляющей власти. Поэтому, конечно, шаман — жертва этого режима и, конечно, сейчас он уже состоявшаяся жертва. Он находится в тюремной психиатрии, что вообще-то само по себе возмутительно, он требует защиты, спору нет.

В этом вопросе столичным либералам проще, как явно политический заключенный, шаман должен быть защищен. Если отца Сергия посадят, а это весьма вероятно, то и его тогда либералы будут защищать. А сейчас они призывают против него Национальную гвардию.

Сергей Кургинян
Свежие статьи